– Да, капитан! – хором отвечали участники внеплановой планерки, что, собственно, было нелепым каламбуром, если бы не наметило огромнейший прорыв в расследовании сразу нескольких громких дел.

– Отлично. По коням, господа, – рассекая загазованный воздух, Морган отсалютовал им рукой и прогнал подчиненных с крыши.

Пирсу Салли поручений не досталось. Не то, чтобы его роль сводилась к минимуму. Нет. Он был тем самым связующим звеном, которого порой так недоставало. Человек, к которому стекаются все факты, ровно, что ткач, державший в руках все нити-основы. Стоило бы этим гордиться, если бы не одно «но»… Белое перо. Маленькое и почти незаметное. Вот только Пирс его видел. Оно стояло перед его глазами каждый день, как только он понял, что крылья Икара не причастны к делу, и с контузией с ножом не попляшешь. Белое перо. Сброшенное оперение крыльев ангелов, которые, как известно, в Нордэме все мертвы.

Подойдя к краю крыши, Пирс замер, наблюдая за огнями, переливавшимися всевозможными оттенками в тягучем воздухе. Издали они мерещились маяками: горящими, жадными, зовущими на их свет. На деле же – холодные и мертвые. Пустые и ослепляющие холодным светом огни ночного Нордэма.

– Ты все слышал, – Салли не спрашивал, а по обыкновению констатировал факт. – Это все-таки он, – ученый прошел по крыше и поднял бычок от сигареты Моргана, выбрасывая его в урну по привычке, но не протер руки салфеткой, как было в прошлый раз. – Почему ты молчал? – спрашивал он, снова встав на самом краю, наблюдая завораживающую картину: холодные огни до самого горизонта с алеющими отблесками заката в тяжелых свинцовых тучах, нависших над городом.

– Мне нечего было добавить, – честно признался комиссар. – Мои люди знают свое дело, нет смысла вмешиваться, – отслоившись от черноты, вышел на свет Морган, словно черная тень. – Атлас Эванс – убийца и психопат, – Джон говорил тихо, но знал, что Салли его услышит. – Уэст сможет убедить Лиама Ларссона в необходимости гражданского иска, мы посадим Ронье, – он встал он рядом с доктором, по его примеру смотря на город.

Тихий шелест материи старого плаща подтверждали присутствие комиссара там, где его уже не ждали, там, где, возможно, скоро он будет не нужен. Джон ждал, когда же наступит этот день с момента, доверился Рэйчел Рид, потом со дня, когда Сир Безупречный засверкал латами, подбираясь к вершине политического олимпа Нордэма. Сейчас он ждал этого дня, помогая городу всем, чем мог, но боялся, что этот день никогда не настанет.

– Полуночная банда останется единственной верной Романо, и Ал не станет убивать этих людей, – Джон слукавил бы, но доводы подчиненных были верными. С множеством «но», с преградами из «если», но объективными и логичными. Джон может им помочь и однозначно поможет, но мешать лишней информацией им не следовало.