Девушка высунула нос из-под одеяла, в которое оказалась завернута с головы до ног. Выпутавшись из кокона на смятой постели, Эванс села, пристально осматриваясь. Мда, она определенно осталась в одиночестве и оценивала пустую часть кровати растерянным взглядом. Чего она ожидала? Что утром рядом с ней, как ни в чем не бывало, будет сопеть гроза всех грешников города, пока она на кухне варит ему кофе? Будет ли он ее кофе ей доподлинно неизвестно, значит, эту мысль сразу стоит исключить. Или она ждала, что он поставит в стакан на раковине в ванной еще одну зубную щетку рядом с ее – одной-одинёшенькой? Произошедшее ночью ничего не значит ни для кого из них и ничего, по сути, не меняет между ними. По крайней мере, для нее точно, а для него… Она ещё раз пробежала взглядом по пустовавшей части кровати, по подушке, хранившей отпечаток его головы, по смятым простыням.… Да, это ничего не значит и для него. Определенно ничего. Большое и раздражающее, но такое приятное ничего. Слишком значимое незначимое для них обоих.

И все же ее гложило чувство неправильности. Не от того, что он просто ушел поутру. Это скорее было самым правильным из произошедшего за последние сутки. Смущало другое. Ее неимоверно удивлял факт, что он так легко откликнулся на ее просьбу остаться, а затем остановиться, когда она так же неожиданно попросила. По ее опыту, столь точное выполнение просьб больше напоминало элементарную попытку манипулировать сознанием. Хотел бы уйти – ушел бы, доказав ее беспомощность против его силы. Хотел бы зайти дальше – все бы очень быстро перешло к основному действию, несмотря на ее едва слышимую просьбу остановиться. Кто в здравом уме будет останавливаться, когда уже дошёл до цели? Никто. Она это отлично знала на своем примере.

Лориан, правда, выбивался из общего ряда поведения знакомых ей мужчин, но тот скорее и не слишком-то ее хотел, ведь более привлекательных и сговорчивых вариантов было хоть пруд пруди. Забавная подружка Лиама для самовлюбленного богача была лишь «очередной» в списке его побед, что Лориан и доказывал, пытаясь самоутвердиться за ее счет при каждой встрече. Такое поведение ей было отлично знакомо. С ним она сталкивалась с завидным постоянством. Да и действие снотворного сказалось на приоритетах Фрея, выбравшего спокойный сон вместо несговорчивой особы. Здесь она его полностью поддерживала. Выбирая между собой и сном, она бы на месте Лориана тоже выбрала бы второе. Других объяснений погрешности, созданной поведением Лориана, у нее не нашлось, ведь ни один нормальный мужчина не воспримет экстренные торможения всерьез. Скорее подумает, что «цыпа» набивает себе цену, и элементарно не примет ломания во внимание, если, конечно, не преследует иные цели.