Брендон утер кровь рукой, размазав ее. Я не предложил ему воспользоваться уборной и не потрудился извиниться. Честно говоря, я бы сделал это снова, но тюремное заключение меня не прельщало. Кроме того, я должен был увидеть свою девушку.

Я вручил документы Брендону, который бросил на меня свирепый взгляд, прежде чем сунуть их в дипломат. Мы вышли к лифтам вместе. Он провел меня через вестибюль с кровью на лице. Для постороннего наша группа выглядела очень странно.

Это даже не походило на арест.

На мне не было наручников. На них не было ничего, что могло бы выдать в них агентов. Оговорка о конфиденциальности, которую внесла Франсин, вступила в силу, как только я подписал документ. Делайла и Франсин шли рядом со мной. Брендон и его веселая банда агентов – впереди и позади.

Колоссальный центральный элемент привлекал толпу. В центре толпы я заметил Эмери. Она уставилась на меня испуганными глазами. Застывшая. Мои кулаки сжимались и разжимались. Их сплошь покрывала высохшая кровь.

Я пробежался пальцами по волосам. Один раз.

Мы не сводили взглядов друг с друга, пока Брендон не распахнул дверь настежь. Перед отелем стоял ряд черных внедорожников. Мы направились к тому, что стоял посередине. Он схватился за ручку в тот самый момент, когда Эмери выбежала наружу.

– Стойте!

Паника отражалась на ее лице. Она погналась за нами, не дав мне и секунды, чтобы отреагировать, преж де чем прыгнула на меня и крепко поцеловала. Разрез на ее платье разошелся. Я прикрыл его ладонью, стараясь не рассмеяться над тем, насколько это все было в характере Эмери.

Конечно же, она была и глаголом, и прилагательным, и существительным.

Все еще прижимаясь ко мне, Эмери развернулась к Брендону.

– Прошу, дайте нам всего пять минут.

Какого черта она просила его?

Он пожал плечами и отошел в сторону вместе со своими агентами, Делайлой и Франсин. Я игнорировал толпу, сосредоточившись на Эмери. Она так любила слова, но, похоже, для меня их у нее не было.

– Я прочитала табличку, – наконец прошептала она, сплетая пальцы у меня на шее. – Ты сказал, я зациклена на словах, и ты прав. И все же я здесь, не зная, почему не могу облечь свои чувства в слова, думая, что любовь – слишком неточное описание, и понимая, что это не имеет значения. Это не имеет значения, потому что я не одна. Мне не нужны слова, чтобы мне не было одиноко. Влюбиться в тебя – все равно что слепо погрузиться в книгу, не зная, что ей суждено стать любимой. С тобой я чувствую то, что больше любви. Я буду любить всегда только тебя.

Я вскинул бровь, крепче обхватывая ее.