Похоже, сегодня вечером все иначе, изумруд трепещет, убирая все другие цвета со своего пути. Передо мной море плавающих свечей, что ведет к нашему импровизированному алтарю из алых лепестков роз, разбросанных по снегу.
Я жду ее среди роз. Это занимает больше времени, чем я ожидал, или, может, мне просто не терпится уже, черт подери, жениться на ней.
Делайла стоит рядом со мной, смеясь над моей мамой, которая уже плачет.
Рид первый выходит из юрты. Делайла проглатывает фырканье. Он идет по проходу с черным букетом роз, зажатым меж ладонями, пока не оказывается напротив нее.
– Дерьмо, а тут холодно. Кто-нибудь еще чувствует, как сжимаются яйца? – бормочет Рид, хотя – кроме меня – единственный мужчина в зоне слышимости – это Братан Тигр, или Брадаски. Он вегетарианец, одетый в рубашку с галстуком духовный наставник Эмери, который должен обвенчать нас.
Мы игнорируем Рида.
Из белых динамиков, скрытых в снегу, звучал Lover Дермота Кеннеди. Ветер взметнул в воздух тысячи лепестков роз. Они закружились вокруг Эмери, когда она шла мимо рядов парящих свечей, вцепившись в руку Гидеона.
Северное сияние окрашивало ее кожу в разные цвета, освещая ее кружевное платье, такое же черное, как беззвездная ночь. Корона из черных кристаллов, серых лунных камней и темно-серых бриллиантов сидела на ее непокорных волосах. На лицо опущена густая черная вуаль.
Она выглядела, как ожившая богиня.
Дурга, идущая по земле.
Тигрица, обходящая свою территорию.
Когда Гидеон вкладывает ее руку в мою, я прижимаюсь поцелуем к костяшкам ее пальцев и откидываю вуаль, оглядывая ее лицо.
– Ты переоделась, – обвиняю ее я.
– Я знала, что ты прокрадешься и увидишь мое платье. – Она вскидывает бровь, бросая мне вызов.
Я не могу спорить. Она права. Я продержался час, прежде чем нырнул в юрту, чтобы… погрузить свой член в нее.
Братан Тигр начинает церемонию.
Я произношу свои обеты, пока в небе редкое золото догоняет изумруд. Когда приходит ее очередь произносить клятвы, она встает на цыпочки и шепчет мне на ухо.
Одно слово.
Наш секрет.