Теперь Кантемиров, кажется, испугался.

– Мы не хотим никого допрашивать. Какой допрос! Пока даже неизвестно ничего. То есть полиция действительно уже подключилась и, возможно, захочет побеседовать – но не только с вами, вы не думайте, со всеми коллегами Ильи. Но это ничего не значит, просто нужно же им разобраться, куда он мог поехать.

– Я об этом ничего не знаю.

– Да-да, я понял. Ну что ж, спасибо, что согласились поговорить.

– Не то чтобы у меня были варианты, – высокомерно бросила Инга. Ее нервозность окончательно перешла в стадию, когда ей хотелось нарываться на ссору, лишь бы увести разговор в другое русло.

Кантемиров поднялся. Инга посмотрела на него снизу вверх, стараясь даже при этом сохранять надменность, а потом встала тоже. Руки она продолжала прижимать к груди.

– Спасибо, – снова сказал Кантемиров. – Я надеюсь, что в остальном у вас все хорошо.

– Я справляюсь, – процедила Инга и, гордо держа голову, направилась к двери.

Полиция пришла на следующий день.

В офисе стоял обычный гам, и Инга не сразу заметила, что его тональность изменилась. Когда она наконец обернулась, то увидела, что по опенспейсу идут двое полицейских в форме и еще один худой, невысокий человек в кожаной куртке. У него было маленькое острое личико, придававшее ему сходство с хорьком. Рядом с ними суетилась начальница отдела кадров, которую Инга тоже последний раз видела у Кантемирова. Полицейские шли, глядя перед собой, а хорек озирался по сторонам. Ингины коллеги, едва заметив их, шмыгали в сторону, уступая дорогу.

Группа зашла в кабинет Ильи. Один полицейский направился к столу и принялся выдвигать ящики, а второй – к шкафу, где, как Инга помнила, Илья держал виски. Хорек вместе с начальницей отдела кадров остановились у двери и о чем-то переговаривались.

– Кто-нибудь знает, что происходит? – спросила Инга, продолжая сквозь стекло наблюдать за действиями полицейских. Тот, что открывал ящики, начал доставать из них документы и класть на стол.

– Мне Самойлова говорила, что придут осматривать рабочее место, – откликнулась Алевтина, тоже не сводя глаз с полицейских. Впрочем, весь офис, казалось, замер и следил за кабинетом.

– А этот в кожаной куртке – это кто?

– Не знаю. Может, следователь?

– Следователь был бы, если бы дело уже возбудили, – поправил Галушкин.

– А еще нет?

– Понятия не имею, но вряд ли. Вроде сначала обычные менты приходят. Обыскивают, беседуют.

– Беседуют? – нервно переспросила Инга.

Галушкин не удостоил ее взглядом, продолжая смотреть на полицейских, но все же ответил: