Инге казалось, что ее слова звучат ужасно неубедительно, и поэтому ей хотелось стараться вдвойне, повторять и повторять, как заклинание, одну и ту же мысль: она ничего не знает, она с Ильей не общалась. Ей нужно было заставить хорька в это поверить. При этом краешком сознания Инга понимала, что эта старательность не помогает, а даже наоборот, выдает ее нервозность.
– Так, вернемся к вашим отношениям с пропавшим. Вы встречались, потом расстались, и расстались плохо, я правильно понимаю?
– Мы нормально расстались, но он был недоволен расставанием.
– Он пытался с вами помириться?
– Нет. Просто злился.
– И в чем выражалась его злость?
– Послушайте. – Инга расцепила руки и положила их на стол. – Вы меня о чем спрашиваете? О моей личной жизни или о его исчезновении? Потому что про исчезновение я ничего не знаю, а личная жизнь вас не касается.
– Да вы не нервничайте, – миролюбиво сказал хорек. – Хотите воды?
– Вы все равно не знаете, где здесь вода, зачем предлагаете? – проворчала Инга, но мысленно велела себе успокоиться.
Хорька, судя по всему, развеселил ее ответ. Он заулыбался. Зубы у него тоже были маленькие и остренькие.
– Правда, не знаю! Это вы точно подметили. И ваша личная жизнь меня не касается. Но я должен составить психологический портрет потерпевшего. Чтобы понять, где его искать.
– Я тут точно вам ничем не помогу, – упрямо повторила Инга. – Говорю же, мы с ним давно близко не общались и виделись только в офисе. И вообще, я думала, что пропавших людей ищут по-другому.
Сказав это, Инга тут же пожалела о собственной дерзости. Зачем она нарывается?
Хорек, кажется, заинтересовался.
– И как, по-вашему, их ищут? – спросил он, подперев подбородок рукой.
Инга передернула плечами. Отступать было поздно.
– Ну, по телефону как-то отслеживают. По камерам.
– У вас обширные знания.
– Не издевайтесь.
– Не издеваюсь. Вы снова правы. Мы все это будем, конечно, делать, но одно другому не мешает. Так значит, вы с пропавшим не общались, последний раз видели его в офисе и ни о каких планах внезапно уехать не знаете?