«???» – негодующе пишет он.

«Давай приходи. Джессики нет дома».

«Не могу».

«☹Что, ствол не стои́т?»

«Еще как стоит!!!» – опять возмущается он.

«Пришли фотку».

«Шутишь? Тогда я никогда не смогу баллотироваться в Конгресс», – отвечает Чарльз.

Я хохочу. «Ты можешь быть в буквальном смысле насильником и все равно попасть в Конгресс лол»[130].

«Лол», – пишет он.

«Пришли тогда что-нибудь приличное».

Он опять затихает. В предвкушении ерзаю в кровати. А потом в окошке чата возникает свеженькое селфи. Чарльз снял рубашку, открыв свою гладкую безупречную кожу и выступающие мускулы. Сложен он в точности так, как я люблю, – не слишком мясист, но определенно как тот, кто регулярно бывает в спортзале. Может, он и совсем голый, но картинка обрезана точно по его узкую талию, от пупка вниз сбегает тонкий темный пушок. «Твоя очередь», – сразу же пишет он.