— Нет… Почти нет… — срывающимся голосом отозвалась она и еще крепче сомкнула руки на его плечах. — Я так хотела тебя, Ромка, так хотела…

Какая-то совершенно дурная фраза вырвалась в ответ раньше, чем Рома успел ее обдумать:

— Больше не хочешь?

Катя хлопнула густыми ресницами. Если она сейчас пошлет его, то будет совершенно права.

Рома зажмурился и ткнулся ей в плечо.

— Я двинусь, если скажешь, что не хочешь. То есть… не сейчас, а вообще…

Катя чуть пошевелилась под его тяжестью. Он не представлял себе, какие глупости говорил. Да ничего на свете не было лучше, чем вот это вот ощущение его в себе. И на себе. И так близко, так рядом…

— Болван, — счастливо прошептала она. — Теперь еще сильнее хочу.

Жаркие, опьяняющие поцелуи стали лучшей наградой за искренность. И неприятная, саднящая боль словно бы растаяла в нарастающем снова жаре. Катя задышала глубже, чувствуя, как в тело возвращается желание.

Она провела подрагивающими ладонями по Ромкиной спине, остановилась чуть пониже поясницы. Он едва ощутимо напрягся.

— Скажи, что мне сделать, — попросил глухо и убрал с ее лба прилипшую прядь волос. Катя поскребла ногтями по его ягодицам и закусила губу, почувствовав, как от его совсем легкого движения стало приятно между ногами.

— Ром, а мы можем… ну, еще попробовать? Хоть немножко?

Вряд ли Катюха сама представляла, сколько в ее голосе было сногсшибательной завлекательности. Даже захоти Рома сейчас поберечь ее, не сумел бы отказать. Только бы хоть немного поосторожничать, пока она не готова. Он-то был готов на сто восемьдесят процентов.

— Кто нам запретит? — снова глупостью ответил он, но Катя только улыбнулась дрожащей улыбкой и снова притянула Рому к себе.

— И целоваться! — приказала она, но такому приказу он был только рад подчиниться. Сладко, тягуче приник к ее губам, чуть пошевелил бедрами, проверяя, не причинит ли новой боли. Но Катя лишь чувственно выдохнула ему в губы.

— И еще немножко, — куда ниже обычного произнесла она — и, кажется, напросилась. Рома отодвинулся и снова вошел на всю длину — пока еще медленно, старательно аккуратно, но слишком хорошо понимая, что надолго его не хватит. Не тот опыт. И не та девчонка, перед которой можно устоять.

— Так, Кать? — с трудом сглотнув, поинтересовался он. Она судорожно кивнула и распахнула просяще потемневшие глаза.

— Еще, Ром! Пожалуйста…

Больше выдержки не хватило. Он задвигался жадно, глубоко, едва обращая внимание на впивающиеся в плечи Катюхины ногти, зато отлично чувствуя, как она приподнимается к нему, как жарко принимает его, как между протяжными, похожими на стоны вдохами, бормочет «еще», «еще»…