– Стоять! – рявкает Энджел.

Джон останавливается.

– Ты можешь напоить меня? – спрашивает он. – Давай узнаем, сколько шотов нужно, чтобы… Энджел, пожалуйста, пожалуйста.

Одну ногу Энджел перекидывает за ограждение балкона. Потом другую. На секунду он зависает, держась за прутья, но его рука соскальзывает. Энджел теряет равновесие и повисает на одной руке.

Джон бросается вперед. Зак и я следуем за ним. Джон врезается в прутья и опускает руку вниз.

Но Энджел не хватается за нее. Он так и висит, болтая ногами в воздухе. Затем он с ворчанием подтягивается и хватается за перекладину.

Затем разжимает руки.

Когда он падает, мы трое издаем странный сдавленный крик.

Но он приземляется на балкон внизу.

– Черт, – шипит Зак.

Все сразу становится на свои места. В прошлый раз, когда мы выпустили Энджела на свободу, мы едва его не потеряли. И он не был таким. Тогда он был под кайфом. Однако сегодня все по-другому. Это не просто приход – это ненормальная паранойя. Мы не можем потерять его на улицах таким.

И если мы отвернемся, то потеряем его.

– Позови охранников, – говорю Заку и Джону, а затем запрыгиваю на карниз.

– Рубен, нет, – кричит Зак, но я уже перелезаю через перила балкона. Телефон непрестанно жужжит. Наверное, мама звонит.

– Со мной все будет в порядке, – уверяю я его. – Иди.

– Возвращайся, черт возьми, – умоляет Зак. – Ты упадешь.

Я не упаду. Если даже Энджел под кайфом смог, то я тоже смогу.

Пока я не смотрю вниз. Пока я не думаю о том, сколько этажей мы пролетели на лифте полчаса назад. О том, что произойдет с телом, если оно упадет на землю. И как легко оступиться.

Может, лучше все-таки вернуться?

Но потом я украдкой заглядываю вниз. Энджел стоит вплотную к стене балкона, наблюдая за мной. Он готов бежать.