Джон вздыхает.
– Он параноит насчет
– И тебе стоит! – Энджел кричит на Джона. – Они промыли тебе мозги. Но то, что они опутали тебя своей паутиной, не означает, что они доберутся до меня. Я не позволю им. Они меня не получат.
– Энджел, – начинаю я, – давай присядем. Может, ты нам расскажешь, из-за чего так расстроен.
– Из-за всего. Я расстроен… разве ты не видишь? – кричит он, все еще вышагивая по комнате. – Они хотят все забрать. Они не хотят, чтобы мы существовали. Они убивают нас. Они будут убивать нас, пока у них не останутся только наши тела. Это все, что они хотят от нас. Они не хотят… они не дадут нам остаться в живых. Мы должны уходить. Сегодня. Они или мы. Я выбираю себя. Они меня не получат.
– Куда мы пойдем? – спрашивает Зак.
В этот момент Энджел разворачивается, рывком открывает балконную дверь и выходит наружу.
– Энджел! – кричит Зак и бежит за ним. – Что ты делаешь?
– Я не дамся им. Они не получат меня, – повторяет Энджел дрожащим голосом. Затем он забирается на карниз балкона, и все внутри содрогается, словно меня впечатывают в стену.
– Энджел, нет! – кричит Зак, и Джон начинает шептать «нет, нет, нет» с неистовой скоростью.
Однако никто из нас не делает резких движений. Мы не смеем. Вы не бросаетесь на суицидального человека, когда он собирается прыгнуть. Я ожидаю услышать крики ужаса, эхом доносящиеся с улиц, но затем я вспоминаю, что наши номера выходят окнами на территорию отеля, а не на главную дорогу.
Никто не увидит.
– Я в порядке, – говорит Энджел, смотря вниз. Не на землю, а на балкон под ним.
Тогда я понимаю, что он не прыгает.
Он сбегает.
Энджел медленно опускается, вцепившись руками в решетку. Ветер треплет его черные волосы вокруг лица, отчего он выглядит еще более диким. Он засовывает ноги в щели между прутьями на балконе. Потом улыбается нам.
Джон реагирует первым.
– Вернись, – говорит он, протягивая руку. – Мы можем… эй, как насчет того, чтобы принести выпить? Мы можем устроить вечеринку. Только мы.
Энджел сгибает колени. Джон бежит вперед.