Горло перехватывает, накатывает тошнота.

– Вот ты где, сучка! – Данте хватает девушку за волосы и дергает вверх.

Алессия кричит, и он бьет ее по лицу.

– Знаешь, во сколько ты обошлась мне, шлюха? Ты все отработаешь!

Его лицо совсем рядом, глаза бешеные. Алессия умолкает. От Данте смердит, а изо рта у него воняет так, будто там кто-то сдох.

Он вновь бьет ее по лицу и за волосы вздергивает на ноги. Алессии неописуемо больно.

– Данте, нет! – кричит она.

– Заткнись, грязная шлюха, и пошевеливайся!

Данте трясет ее и толкает в спальню, к Илли. Алессия падает на пол, распластавшись, словно морская звезда. И тут же сворачивается в клубок и зажмуривается, ожидая ударов.

«Убейте меня, убейте же!»

Ей хочется умереть.

– Да ты обоссалась, грязная piçka[17]. Сейчас я тебе врежу! – Данте бьет ее в живот.

Боль пронизывает тело, Алессия кричит и хватает ртом воздух.

– Отойди от нее, ублюдок! – раздается голос Максима.

Что?! Алессия открывает слезящиеся глаза.

«Он здесь!»

Максим стоит на пороге, одетый в черный плащ, словно ангел мщения; зеленые глаза горят, а в руках у него двустволка.

«Он здесь. С ружьем».

Подонок поворачивается ко мне и, побледнев, застывает. Его лысая макушка покрывается каплями пота. Узколицый подельник тоже отходит в сторону и, скривив губы, поднимает руки. В слишком большой куртке он похож на грызуна. Так и подмывает нажать на курок, и я изо всех сил борюсь с этим желанием. Лысый оценивающе смотрит на меня – выстрелю? Хватит ли у меня духу?