В ясном взгляде мисс Вордсворт читалось некоторое беспокойство.

– С вами хорошо обращались?

– Вполне приемлемо, мисс.

– Рада это слышать, – сказала мисс Вордсворт. – Тем не менее ситуация весьма непростая. Как вам известно, в вопросе высшего образования женщины сталкиваются с противодействием на каждом шагу. Ваше собственное поведение всегда отражается на всех женщинах, получающих высшее образование, и на нашем учебном заведении в целом.

– Понимаю, мисс.

– Скандал играет на руку нашим противникам, – продолжала мисс Вордсворт, – поэтому во время нашей первой встречи я настоятельно советовала вам уважать доверие, которое мы вам оказали, несмотря на то что стипендию вы получаете от политической организации.

Слова начальницы долетали до Аннабель как бы издалека.

– Меня исключают, – произнесла она.

Лицо мисс Вордсворт на мгновение смягчилось.

– Нет. Но с сегодняшнего дня вы временно отстраняетесь от занятий.

Аннабель подавила горький смешок. «Отстраняетесь от занятий…» На деле для нее это означало, что придется вернуться в деревню, в дом кузена. Как бы безобидно ни звучали слова ректора, для Аннабель они означали крушение мечты. Даже если изгнание лишь временное, у девушки не было родового поместья, куда она могла бы удалиться. В данный момент у нее не было ничего.

Аннабель старалась держаться прямо. Как будто таким образом надеялась избежать краха.

– Нельзя ли узнать, когда меня восстановят?

Мисс Вордсворт покачала головой.

– Мы проведем расследование. Обычно оно завершается в пользу студентки, когда слухи уже улягутся.

Аннабель достаточно разбиралась в слухах. И ей было совершенно ясно, что происшествие не забудется в течение многих лет. Она была арестована и заключена в тюрьму, она, безродная девушка, которую некому защитить…

Аннабель не помнила, как добралась до дома, поднялась по узким, скрипучим ступенькам. Она долго стояла в дверях и смотрела на крошечную комнатку. Узкая кровать, узкий письменный стол, маленький шкаф, в котором помещались ее немногочисленные вещи. Четыре месяца у нее была своя комната. Трудно представить, что скоро все это закончится…

Сквозь струйки дождя, стекавшие по окну ландо, Себастьян едва различал серые очертания Букингемского дворца. Зрелище навевало на него тоску. Когда пройдут выборы и его брат вернется домой, он непременно отправится в отпуск. Куда-нибудь в уединенное и теплое место. Греция. Черт, нет! Только не Греция…

Монтгомери понял, что королева не в духе, едва вошел в апартаменты ее величества. Ее плотная фигура казалась напряженной, словно мышеловка, готовая вот-вот сработать. Враждебность королевы ощущалась даже на расстоянии, и это не могло не тревожить.