Она отступила назад, нахмурившись.

– О нет, ты не…

Он покачал головой.

– Все в порядке. У меня все равно похмелье. Немного нежности. Черт возьми.

Она съежилась.

– Черт. Извини.

Он вздохнул.

– Это не твоя вина. Нежность. Но для меня это тоже было очень тяжело. Я собираюсь слегка опохмелиться и немного побродить, как турист, а затем отправиться обратно в Батон-Руж. Немного нежности. – Он раздраженно фыркнул и сжал кулак. – Боже, этот гребаный тик.

Она сжала его руку в знак сочувствия.

Он сделал глубокий вдох, очевидно, пытаясь унять нервы.

– Последнее, чего я хочу, это заставлять тебя чувствовать себя загнанной в угол. Нежность. Передохни чуть-чуть. Я буду рядом, – очевидно, беспрестанно цитируя Отиса Реддинга[53], – когда ты захочешь поговорить.

Напряжение понемногу отпускало ее. Как она могла не любить этого парня? Это же Кэл. Мальчик, который не позволил своему расстройству помешать своей жизни. Парнишка, который заступился за нее, когда ни один другой ребенок этого не сделал. Им было бы так хорошо вместе. Она любила этого парня до глубины души. Несколько месяцев назад она бы даже не замедлила с ответом. Но все затмевал ее опыт с Джаспером. Это было глупо, потому что она не лгала Кэлу – она знала, что ее отношения с Джаспером были временными. Они даже формально не встречались. В лучшем случае это была дружба, в худшем – фарс. И все же она не могла просто взять и сделать шаг.

Кэл заслуживал кого-то, кто вступил бы с ним в отношения без всяких сомнений, с полным энтузиазмом. В этот момент она не могла ему это дать.

Ей нужно было пространство. Ей нужно было подумать. Это утро свело ее с ума.

– Спасибо, – сказала она.

Он улыбнулся, в его улыбке был намек на смирение.