– Пожалуйста, не сердись на меня, – говорит он. – Лола позвонила мне и сказала, что ты здесь. Я как раз собирался пригласить вас троих на обед. И Харлоу сказала что-то в том смысле, что выломает мне ноги и оторвет все остальное, если я не буду обращаться с тобой так, как ты этого заслуживаешь.

– Я не злюсь. – Я качаю головой в подтверждение своих слов. – Я просто… я просто поверить не могу, что ты правда здесь!

– А ты думала, я буду просто сидеть и ждать, пока все само собой как-то уладится в будущем? Нет уж, я не мог быть так далеко от тебя…

– Ну… я рада.

Я знаю, что он хочет спросить: «Почему ты ушла так? Почему даже не попрощалась со мной?» – но он не спрашивает. И этим зарабатывает сразу много очков. Потому что хотя и мой приезд во Францию, и мое бегство оттуда были импульсивными, причиной в обоих случаях был он: первый раз я летела на крыльях любви, второй – с разбитым сердцем. И хорошо, что он это понимает. Он оглядывает меня с ног до головы и задерживается взглядом на моих ногах, выглядывающих из-под короткой танцевальной юбочки.

– Ты выглядишь потрясающе, – говорит он. – Правда. Ты выглядишь так сногсшибательно, что у меня просто нет слов.

Я больше не могу сопротивляться и бросаюсь ему на шею. Он обнимает меня и утыкается лицом мне в щеку. У него такие длинные руки, что он мог бы обвить ими мою талию несколько раз. Я чувствую его дыхание на своей коже и то, как он дрожит от моей близости, и когда я произношу: «Так хорошо!» – он только кивает, и наше объятие, кажется, может длиться вечно.

Его губы находят мою шею, подбородок, он посасывает и прикусывает мою кожу. Дыхание у него теплое и свежее, он шепчет что-то по-французски, какие-то слова, которые я не могу перевести, но это и не нужно. Я слышу слова «любовь», «жизнь», «прости», и вот он берет в ладони мое лицо и накрывает своими губами мои, глаза у него открыты, пальцы дрожат. Это единственный, целомудренный поцелуй, без языка, неглубокий… но то, как я трепещу в ответ, кажется, обещает ему нечто гораздо большее, потому что он отстраняется и смотрит на меня торжествующе.

– Пойдем же, – говорит он, и ямочка его становится глубже. – Нужно поблагодарить твоих девочек.

Я так изголодалась по нему, по нам, но еще больше мне хочется увидеть его сейчас вот так, вместе с моими друзьями, поэтому, взяв его за руку, я веду его в машину.

* * *

АНСЕЛЬ НАДЕВАЕТ РУБАШКУ и рассказывает о своем полете, о том, как ему пришла в голову мысль, что надо улететь сразу после работы, и как он прилетел, и как потом ему пришлось ждать целый день, чтобы увидеть меня… все эти милые детали призваны замаскировать один вопрос, который дрожит у каждого из нас на кончике языка: и что теперь?