Потираю переносицу, понимая, что просто так от коллеги не отделаться. Сдаюсь. В конце концов, может, хоть за рабочим трепом буря в груди сдуется.

Прохожу на кухню. За неимением виски, которое от меня “спрятали”, наливаю воды себе в стакан, залпом опустошая. Сушняк начал преждевременно давить.

– Тебе с такими разговорами лучше было к своему начальству идти, а не ко мне. Багрянцев бы тебя выслушал.

– Вот и нет. Егора моя тема не касается, а вот тебя и твою Кулагину очень даже.

– Не мою. Уже.

Столярова фыркает. Я к раковине иду, стакан собираясь сполоснуть. Бросаю на ходу:

– Раз пришла, давай. Я слушаю.

Грубо. И Инга всем видом изображает оскорбленное достоинство. Но мне, при всем моем желании, играть в “участливого слушателя” сегодня невмоготу. Столярова молча разбивает яйца на разогретую сковороду и немного погодя начинает:

– Слушай, я за ним наблюдаю уже вторую неделю. Куда ходит, что говорит, о чем интересуется. Как я сказала, человек Леня неплохой, но очень м…

– Мутный.

– Это грубо. Скорее скрытный. И знаешь, мне кажется, что он следит. За…

За кем Ларин, по мнению Столяровой, “следит”, я уже на расслышал. Резко дернув кран, открывая воду, неожиданно хренел, когда в лицо вылетела струя воды, влупив со всей дури.

– Твою…!

– Господи, что за… – слышу женский визг, и кран с хрустом и треском срывает. Вода начинает хлестать во все стороны мощным фонтаном, устроив мне на кухне натуральный потоп. Бурным потоком забрызгивая раскаленную сковородку, которая начинает возмущенно “стрелять”, заливая и Столярову, и меня с ног до головы.

Что за день, твою мать?!

Выругавшись, закрываю фонтанирующий поток полотенцем, заставляя Столярову сжать и держать, а сам ныряю под раковину. Перекрываю воду, понимая, что Ру со своим Гуглом была права. Сорвало ровно в том месте, где мелкая мне сделала замечание, уверяя, что закручиваю я его не так. Конкретно промах, по всем пунктам, Волков...

На ноги поднимаюсь мокрый, как черт, стряхивая капли с рук. Взгляд с себя на Столярову перевожу, ей тоже прилично досталось. Все платье в мокрых пятнах, с волос капли на пол стекают. Удружил. Ибо нечего без приглашения по гостям шастать!

– Бодряще… – хохочет Инга, капли с лица вытирая. – Будет очень нагло, если я попрошу футболку, Вить и время, чтобы просушить платье?

– Я говорил, что сегодня не время изливать душу, – бурчу, поднимаясь в спальню. – Сегодня у меня все, мать его, протекает. Не день, а локальный пздц.

В спальне переодеваюсь сам, скидывая мокрые вещи в корзину, и Инге захватываю футболку. Они у меня последнее время какой-то максимально расходный материал. Но не щеголять же ей в напрочь промокшем платье? Я хоть и хреновый, но все-таки джентльмен.