— Как я покажусь перед ним с таким лицом? — для наглядности, я провела рукой около лица снизу-вверх. Но он даже не смотрел на меня.

— Ты же сказала, что не переживаешь по этому поводу…

— Я имела в виду, что не убиваюсь. Но, конечно же, переживаю.

— Не убиваешься… Ну-ну…

— Что значит «ну-ну»?

— Что же ты у окна тёрлась? — он повернулся ко мне с обличающим видом.

— Я просто прикидывала, как нам выбраться из этой комнаты.

— Есть проблемы? Я думал, дверь — неплохой вариант.

— Она заперта, — тоном «как для идиота» заметила я.

— Правда? Ну, тогда я позвоню другу, он нам откроет.

— Ох, конечно, как я могла не учесть твоих друзей-взломщиков?.. — с небольшим ехидством в голосе я упёрла руки в бока.

Шер посмотрел на меня, потом не выдержал, заржал, отвернулся, успокоился и добавил:

— Блин, не могу на тебя смотреть. Тебя надо в «Кривом зеркале показывать».

Надо же, и «друзей-взломщиков» мне спустил. Неужели у меня настолько потешный вид? Я думала, что выгляжу жалко, ущербно, плачевно, ничтожно, но не смешно же!

— Ты смотришь «Кривое зеркало»? — тут же уцепилась я.

— Нет! — резко заотрицал он. — Но я же не тёмный. Общаюсь с теми, кто смотрит, — плечи его больше не тряслись.

— С пенсионерками? — теперь уже улыбка блуждала на моём лице. Именно что блуждала, так как из-за боли, я не могла её зафиксировать. Она то расширялась, то уменьшалась и кривилась, будто мне кислое яблоко на язык попало.

— Не важно, — сказал, как отрезал. Улыбаться расхотелось. Неожиданно он развернулся ко мне и повесил на нос чёрные очки, которые откопал в одном из ящиков. На его лицо вернулась ехидная усмешка: — Вот, нашёл тебе подарок. Пол лица прикрывают. Где же твоё «спасибо, ми-и-илый!»?

— Как ты можешь шариться по чужим шкафам и ещё вор… — не рискнула я сказать «воровать», так как его поползшие наверх брови и взгляд меня устрашили, — забирать без спроса? Это же стыдно!

— Кому стыдно? Мне нравится.