— Ого, — одновременно с ним прошептал Сенька, подбежав со своей неизменной камерой на экстремальное расстояние к нам, — признания… — его глаза заворожённо наблюдали за двумя фигурками на маленьком экранчике своей «подружки», которая являлась откупной во имя молчания о наших с Шером официальных отношениях.

— Сень, ты почему за нами следишь? — я рискнула спросить братишку, не особо надеясь на ответ.

Из чистейшего любопытства, а может из-за шибко развитого шестого чувства в моей вечно пребывающей в поисках экстремальных приключений и сопутствующих им ощущений пятой точке, я надеялась подслушать разговор Оливера с тигрёнком, но тот быстренько отошёл подальше от нас, так что я переключилась на Сеньку.

— Потому что это интересно.

— Интересно? — не поняла прикола.

Что между нами интересного? Мы же вместе представляем довольно посредственную пару друзей. Я самая обычная, он-то нет, у него куча талантов, и он красив, как модель. Вот за Олликом папарацци ходить не есть смысл. Но за мной?

— Обещает быть интересным, — поправился Сеня.

— Это смешно.

Братишка покивал:

— Ещё как!

— Да у тебя совести нет, — возмутилась я, прикидывая чем бы его стукнуть, чтобы без последствий. Вот же жуть какая, я теперь ещё и рукоприкладством страдаю. Мысленным, правда, но от этого не легче. Я устыдилась, а братец из-за чего-то возликовал, видимо, радуясь оттенкам всех цветов радуги, сменяющим моё перекошенное лицо.

— Нет и не надо. Я обменял такую редкость на диктофон ещё в первом классе, — поделился он со мной откровениями. А я этого не знала. Он уже с первого класса следит за нами что ли? Ой, что-то я слишком доверчиво ко всему сказанному отношусь, как можно обменять нематериальное на материальное?

— Диктофон? — всё же переспросила я.

— Ну да, вещичка такая. На магнитную плёнку запись вести можно, после того как на кнопочку нажмёшь, — ехидничал братишка, растягивая слова и разговаривая со мной как с блондинкой из анекдота. — Хотя сейчас каких только нет.

— Ты как дедок из советских времён, покупающий «Сервелат московский», периодически бубня себе под нос: «Вот в наше время…», — я даже голос под дедка настроила соответствующий.

Я тоже умею ехидничать, оказывается. Но братик не оценил.

— Сестра, это не твой монолог, так что окстись и заткнись, — посоветовал мне добрый братик.

— Ого, да у тебя задатки джентльмена, — решила я продолжить в том же духе.

К нам подошёл Оливер, автоматически прекращая своим появлением наши распри. На его лице было чётко прописано извинение вкупе с «набежавшей тучкой». Я даже без слов поняла, что он собирается уйти. Видимо, звонок оказался важным.