— Думаю, для тебя не секрет, о чём я хочу с тобой задушевно побалакать, — слова были вроде шуточными, но тон — серьёзный.

Шер решил не уменьшать дистанцию между ними и припарковал свою пятую точку на высоком табурете у кухонной стойки.

Лениного двойняшку он ничуть не боялся, да и в драке мог бы постоять за себя, но созерцать Егора издали казалось ему если не благоразумным, то в тысячу раз более удобным.

— Не секрет, — согласился он.

— Я тип серьёзный, ты знаешь, — Шер кивнул, — так что ограничусь угрозой. В общем, если сестрёнку мою обидишь, я тебя, — Егор выразительно приставил ладонь ребром к своему горлу. — Ясно?

«Обидишь», — крутилось в голове Артёма, у которого подобное, кажется, было уже привычкой. Сначала он поступал с ней так целенаправленно, а сейчас уже не мог контролировать ни себя, ни их отношения. И все же, выходит, что Матв не в курсе их семейных разладов и постоянных раздоров. Как ограничиться от того, природу чего не понимаешь? Сложный вопрос.

— Ты меня понял? — переспросил его Егор.

Артём ответить не успел (да и не спешил) — из своего скромного укрытия дала знать о себе Соня.

Она пришла буквально пару минут назад и только хотела постучать, как услышала чётко выговоренные Шерханом слова: «И он никогда об этом не забудет, поверь». Интерес родился раньше неё, и она тихонько приоткрыла входную дверь, которая — о чудо! — оказалась незапертой. Соня проскользнула в прихожую и, слившись со стеной, оставаясь незамеченной парнями, навострила ушки.

Далее Егор, как определила его по голосу Саннетт, выразил некоторые надежды, но она так и не поняла, о чём они говорят, и их разговор переключился на вездесущего Ленина. Её брат стал угрожать Шеридану, но тот ему ничего не отвечал. Молчал, как примерный партизан на гестаповском допросе. У Сони даже глаз задёргался — что он скрывает за своим молчанием? И тут она чихнула. Громко и смачно в пример сестре, чихание которой обычно становилось настоящим концертом в восемь или десять актов без антракта. Прятаться дальше не имело смысла, и она показалась им на глаза, но ни один из них и не подумал пожелать ей здоровья, оба парня одновременно оторвали взгляды друг от друга с воплями:

— Ты чего тут трёшься? — Шер.

— Какими судьбами? — Егор.

Девушка хлюпнула носом и невозмутимо ответила. Правдой:

— Подслушиваю.

— И много наслушалась?

— Достаточно, — скривила она мордашку.

Матвееву приход сестрёнки страшно не понравился:

— Ты зачем здесь?

Он не знал ответа, но о чём-то, определённо, догадывался, и эти догадки казались ему больной фантазией популярного сценариста мыльных опер.