К середине июня они полетели в Торонто послушать концерт Нили. Энн сидела в затемненном зале, и от страха ей даже сделалось дурно. От этого концерта зависело так много! Джордж и Лайон думали о вложенных деньгах, но Энн чувствовала, какая это будет травма для Нили, если представление не будет успешным. За кулисами Нили казалась спокойной и хладнокровной. Она смеялась и говорила, что ничем не рискует, что терять ей нечего – она всегда может вернуться в дурдом и делать пепельницы. От волнения Джордж щелкал пальцами, а Лайон прищурил глаза.

Огни погасли, и оркестр заиграл тему Нили, ключевую песню в одном из ее фильмов. Раздвинулся тяжелый занавес, и Нили вышла на пустую сцену. Она была в простом черном платье чуть ниже колен. Ноги у нее были еще хороши, а черное платье частично скрадывало ее грузность. Но в публике послышался совершенно отчетливый вздох изумления – ведь все, сознательно или нет, представляли ее в образе, созданном ею в старых фильмах. Нили услышала этот вздох и усмехнулась.

– Я и вправду разжирела, – жизнерадостно сказала она. – Но ведь многие оперные певицы тоже не худенькие. Только сегодня никакой оперы не будет. Я здесь для того, чтобы петь вам от всего сердца, – а сердце у меня тоже большое и толстое, так что, если вы не против, петь я буду много.

Аплодисменты были оглушительны. Нили попала в яблочко, еще и не начав петь. Пела она чисто, искренне и завораживающе. Публику словно загипнотизировали. Зрители неистовствовали, вновь принимая Нили в свои сердца. Такой овации Энн еще не доводилось слышать.

То же самое было и в Монреале. Нили побила все рекорды для залов. В Детройте билеты на ее концерт были мгновенно проданы. К тому времени нью-йоркские газеты были забиты статьями о ее возвращении на сцену, но Джордж благоразумно продолжал возить Нили по другим городам. Он ездил c ней до сентября, а Лайон вел дела в нью-йоркской конторе. Энн освободилась от обязательств по контракту c «Гиллианом» и использовала появившееся свободное время, чтобы обставить большую квартиру, которую ей удалось найти. Теперь ее беременность была очевидна, но всякое трепетание новой жизни внутри наполняло ее еще большим счастьем. В «Гиллиане» хотели устроить ей отпуск, но она настояла на полном уходе из компании. И хотя все ее помыслы были сосредоточены на будущем, она испытала некоторое удовлетворение, когда в компании решили еженедельно менять девушек в рекламных клипах. Найти ей замену оказалось невозможно.

Наконец настал момент, когда Джордж решил, что Нили готова для Нью-Йорка. Премьера была назначена на ноябрь. Они сняли театральный зал и подписали c Нили контракт на два сольных бродвейских спектакля ежедневно. За неделю до премьеры все билеты на ее трехнедельный ангажемент были распроданы.