И теперь все начиналось заново. Она лежала в постели и задавалась вопросом: надолго ли приехала Нили? Может быть, всего на несколько дней. Комната начала плыть перед глазами. Слава богу, пилюля срабатывала.

Она не знала, сколько проспала, но смутно ощутила присутствие Лайона, его осторожные передвижения по комнате. Она заставила себя открыть глаза… было уже светло. Он был в ванной.

– Лайон?

Она приподнялась на кровати и увидела часы. Восемь часов. Он только что вернулся? Она увидела его костюм, лежащий на кресле.

Он вышел из ванной в шортах и улыбнулся:

– Извини, что разбудил.

– Который час?

– Восемь. Я уже одеваюсь.

Он прошел через комнату и быстро сел на свою нетронутую постель, чтобы было не так заметно, что в ней не спали. Он и на самом деле старался притвориться, будто был здесь!

– Когда ты заснула? – как бы между прочим спросил он, надевая ботинки.

– Около трех, – соврала она. Черт бы побрал пилюлю – ее всю шатало, и в голове стоял туман.

– Я пришел около четырех, – оживленно сказал он. – Ты спала мертвецким сном.

Она откинулась на подушку.

– Нили приехала, – сказал он, надевая чистую рубашку.

– Да. Бад сказал мне.

Она знала, что он наблюдает за ее реакцией. Она держала глаза закрытыми.

– Она пришла, когда я занимался со спонсорами. Она хочет немножко изменить сценарий, и нужно было утрясти еще кое-какие проблемы. Она хочет, чтобы в оркестре было побольше струнных и чтобы это оплатили они. И еще она настаивает, чтобы половину дополнительных расходов взяла на себя телекомпания. Чтобы все это утрясти, понадобилось несколько часов.

До восьми утра? Она держала глаза закрытыми.

– Потом я отправился на поздний ужин со спонсорами. Их необходимо было задобрить. А этот Тед Келли… ты же знаешь, какой он мастак по части выпивки. Ах да, ты же его не знаешь. Он работает в агентстве. Я просидел c ним в ресторане до половины четвертого, успокаивая его. Я хотел заглянуть к тебе в «Копа», но он бы непременно напросился c нами, а он был дико пьян, и мне пришлось нянчиться c ним. Слава богу, ресторан в четыре закрывался. И я сразу же пошел домой.

«О господи, я этого не вынесу! – подумала она. – Сейчас закричу».