— Оксана, мне кажется, что тебя уже заждались за столиком! — не удержавшись, дернула ногой, намереваясь попасть в нее, но заметила, как округлились глаза Маринки, сидящей напротив. Сестра поджала губу, но воздержалась от истерики, отвернувшись к мужу. Но я-то понимала, что ей эта ситуация нравится все больше только потому, что столкнулась с чем-то неясным, тайным, запретным. «Любопытная Варвара»! Она видела меня насквозь! Пока они были в медовом месяце, мы переговаривались только по телефону, так что Марина не могла определить степень вранья, сгущавшегося вокруг меня. Но сейчас я не могла спрятаться, потому что ресторан отца был полон желающих поздравить меня с очередным бесцельно прожитым годом жизни.

Чтобы согнать румянец, отвернулась от стола, пытаясь выдохнуть и абстрагироваться от колких фраз Оксанки, от тяжелого, практически непробиваемого молчания Олега и от откровенно любопытных взглядов Маринки. Все столики были заняты. В тусклом свечном освещении все казалось таким волшебным. Хрустальные капельки бра впитывали теплое свечение и щедро рассеивали его по серебристым стенам. Троюродные тётушки в светлых платьях, братья троюродных дядь в строгих костюмах, маленькие дети, резвившиеся на детской площадке, отгороженной от основного зала кирпичным простенком. Белоснежные скатерти, серебряные салфетки, горы подарков, аккуратно сложенных у нашего стола. Все, как всегда… Но только мне хотелось оказаться в уюте нашей квартиры. Наедине!

— Нет, дорогуши. Теперь вы меня отсюда никаким тягачом не вытянете. Олеженька, дорогой. А ты женат? — она закурила и, выставив локти на стол, водрузила свою увесистую силиконовую грудь на белоснежную скатерть.

— Хм… Вот прямо в лоб? Да? — Олег, все это время игнорирующий ее атаки, обернулся. Осмотрел сидящих за столом, в поисках источника шума, прервавшего разговор. Но, как только он остановился на Оксане, быстро окинул ее раздраженно-утвердительным взглядом, затем выдохнул и положил руку мне на колено. Так тихо и совершенно незаметно. Даже ткань скатерти не шелохнулась. Странно, но я успокоилась. Дыхание стало восстанавливаться, румянец, поджаривающий лицо, отступал, а злость, закипающая где-то в районе горла, растворилась, будто и не было вовсе. Выдохнула.

— А чего тянуть? — Оксана вздернула подбородок, вытягивая и без того лебединую шею.

— Оксан, осади! — Маринка ткнула её в бок, но решительно настроенная Оксана даже не шелохнулась, продолжая сверлить томным взглядом Олега. Весь ее вид говорил о состоянии боевой готовности. Да от нее несло этой решимостью за километр. Я чуть не взорвалась, когда она скинула шелковый шарф, скромно переброшенный через плечи, при одном только появлении Олега в зале. Конечно, его сложно не заметить, но оголяться при виде первого встречного — это было основным ее жизненным кредо.