Глава 22. Две жизни
Глава 22. Две жизни
Решительность и непреклонность деятельного характера Мура лишь наполовину открылись во время защиты фабрики, вторая же половина (и довольно страшная!) проявилась в неутомимом упорстве, с которым он преследовал зачинателей бунта. Остальных мятежников, простую толпу, что следовала за главарями, он оставил в покое. Возможно, врожденное чувство справедливости подсказала ему, что не стоит мстить жалким, сбитым с толку лживыми советами беднягам, ожесточенным нуждой и лишениями, а тот, кто обрушивает гнев на склоненные головы страдающих, заслуживает звания тирана, но никак не судьи. Во всяком случае, хотя под конец схватки, уже на рассвете, Мур многих разглядел, теперь, встречая их на улице или дороге, никому не угрожал и вообще не показывал вида, что они ему знакомы.
Однако главарей Мур не знал. Все они были не из здешних мест, приехали из крупных городов. Большинство даже не принадлежали к трудящимся. В основном это были так называемые подонки общества, банкроты, вечные должники и зачастую пьяницы – люди, которым нечего терять, зато приобрести надо бы многое, включая характер, деньги и обыкновенную порядочность. Подобных типов Мур выслеживал, как гончая, и даже получал удовольствие от данного занятия. Охотничий азарт был приятнее, чем изготовление сукна.
Конь Мура, вероятно, возненавидел те дни: никогда еще его не гоняли так часто и подолгу. Вся жизнь Мура протекала в разъездах, он полной грудью вдыхал свежий воздух и с энтузиазмом предавался полицейской слежке, считая, что это гораздо приятнее духоты красилен. Местные чиновники, медлительные и робкие, трепетали перед ним, а Муру нравилось пугать их и подгонять. Из-за страха за свою жизнь чиновники действовали непоследовательно и принимали расплывчатые решения. Боялись не только они: фабриканты и видные люди округи опасались, что их убьют. Только Хелстоун никого не боялся. Старый вояка прекрасно понимал, что его могут пристрелить, однако сознательно шел на риск. Хелстоуна не пугала подобная смерть, более того: будь у него выбор, он предпочел бы умереть именно так.
Мур тоже осознавал опасность, но в результате стал еще сильнее презирать тех, от кого могла бы исходить угроза. Он знал, что охотится за убийцами, и эта мысль действовала на него как шпоры на коня. А что касается страха, то Мур был слишком горд, жесток и флегматичен, чтобы бояться. Много раз, припозднившись, проезжал он через пустошь при свете луны или в кромешной тьме и при этом чувствовал себя гораздо лучше и бодрее, чем в безопасной и затхлой конторе.