– Нет, мама.

– Однако, насколько я поняла из твоей тирады, тебя возмущает любая женская работа по хозяйству.

– Вы неправильно поняли, мама. Мне было бы жаль, если бы я не умела шить. И правильно, что вы учите меня и заставляете работать.

– Даже когда прошу заштопать носки твоих братьев или подшить простыни?

– Да.

– Тогда к чему все твои разглагольствования?

– Неужели я должна заниматься только этим? Разумеется, я все сделаю, только я хочу большего. Я все сказала, мама. Мне сейчас двенадцать лет, и пока не исполнится шестнадцати, я не буду заговаривать о талантах. Четыре года буду покорной и трудолюбивой и освою все, чему вы сможете меня научить.

– Вы только посмотрите на моих дочерей, мисс Хелстоун! – воскликнула миссис Йорк. – Какая самоуверенность в столь юные годы! Джесси повторяет как заведенная: «Мне хочется», «Я предпочитаю», – а Роза вообще дерзит: «Я буду», «Я не буду»!

– Но ведь у меня есть причина, мама; кроме того, эти «дерзости» вам приходится выслушивать раз в год, когда подходит мой день рождения. Тогда я собираюсь с духом и говорю все, что думаю о жизни и своем предназначении. Я говорю, мама, а уж вам решать, слушать меня или нет.

– Я бы посоветовала всем девушкам, пока они не вышли замуж и не обзавелись собственными чадами, – продолжила миссис Йорк, – внимательно изучать характеры детей, которые им попадаются. Полагаю, тогда юные леди поймут, какая это ответственность – опекать беспечных, какой тяжкий труд – наставлять строптивых, и какое нелегкое бремя – воспитывать даже самых лучших!

– Но если любишь детей, это, наверное, не так уж и трудно, – возразила Каролина. – А матери любят своих детей даже больше, чем самих себя!

– Красивые слова, сентиментальные. Видимо, леди, вы еще не знакомы с грубой, практической стороной жизни.

– Но, миссис Йорк, когда я беру на руки малыша – к примеру, ребенка какой-нибудь бедной женщины, – то чувствую, что искренне люблю это маленькое беспомощное существо, хотя я и не его мать. Я бы охотно сделала все, что угодно, если бы мне пришлось о нем заботиться и он находился бы на моем попечении.

– Вы чувствуете! Ну, конечно! Вы руководствуетесь лишь эмоциями и считаете себя утонченной натурой. Но известно ли вам, что со всеми своими романтическими идеями вы дошли до того, что даже выражение лица у вас такое мечтательное, что больше подходит героине какого-нибудь романа, а не разумной женщине, которой предстоит самой пробивать себе дорогу в реальном мире?

– Нет, миссис Йорк, я этого не замечала.

– Тогда посмотрите в зеркало позади вас. Сравните свое лицо с лицом какой-нибудь работницы с молочной фермы, которая встает чуть свет и трудится допоздна!