– Ваша кузина Гортензия – превосходная сестра, мисс Хелстоун. Те девицы, что пытаются найти здесь свое счастье, вполне способны при помощи небольших женских уловок очаровать хозяйку дома, а потом вести свою игру, не так ли? Да, если не ошибаюсь, вам ведь нравится общество ваших родственников?

– Кого же?

– Я имею в виду мисс Мур.

– Гортензия всегда была ко мне добра.

– Всех сестер, у которых есть брат-холостяк, их незамужние подруги считают очень добрыми!

– Миссис Йорк, – произнесла Каролина, медленно поднимая холодноватый синий взгляд, из которого исчезло смущение. Стыдливый румянец сошел с ее лица, оно побледнело и стало решительным. – Миссис Йорк, что вы хотите этим сказать?

– Я хочу преподать вам урок: может, поймете, чем отличается истинная честность от лукавства и наигранной сентиментальности.

– Вы полагаете, я нуждаюсь в этом уроке?

– Большинство юных особ в наше время нуждаются. А вы вполне современная девушка: меланхоличная, субтильная, склонная к уединению, – а это свидетельствует о том, что вы считаете обыденную жизнь недостойной вашего внимания. Но обыденная жизнь – обычные честные люди – гораздо лучше, чем вы думаете. Они-то намного достойнее какой-нибудь романтичной девчонки, которая знает мир только по книгам и даже носа не кажет из-за калитки дядюшкиного дома.

– И это также значит, что вам самим о ней ничего неизвестно! Простите, – впрочем, какая разница, простите вы меня или нет! – вы набросились на меня без всякого повода, и я буду защищаться, не прося извинений. Вы ничего не знаете о моих отношениях с этой семьей. В порыве досады вы попытались отравить их нелепыми и оскорбительными подозрениями, в которых намного больше лукавства и фальши, чем во всем, что я делаю. Да, порой я выгляжу бледной, кажусь застенчивой, но вас это не касается. А еще меньше вас касается то, что я люблю читать и не склонна к сплетням. Вы считаете меня романтичной девочкой, знающей мир только по книгам, но это лишь ваши предположения. Я не делилась своими переживаниями ни с вами, ни с вашими знакомыми. Да, я племянница священника, и это не преступление, хотя вы настолько ограниченны, что думаете иначе. Я вам не нравлюсь, но у вас нет причин меня недолюбливать, а потому лучше держите свою неприязнь при себе. А если вы еще хоть раз решитесь выразить ее в столь оскорбительной манере, я вам отвечу и далеко не так вежливо, как сейчас.

Каролина замолчала и, все еще бледная, села, кипя от возмущения. Она говорила медленно и отчетливо, ни разу не повысив голоса, однако его холодный тон приводил в трепет. Внешне же мисс Хелстоун оставалась совершенно спокойной, хотя кровь в ее жилах пульсировала быстрее, чем обычно.