Мадемуазель Мур торопливо вытащила из комода широкий полотняный фартук, повязала его поверх своего черного передника и
Хозяйка и служанка целый день спорили, как лучше варить варенье из черной вишни, твердой как камень и кислой, как терн. Сара считала, что единственным необходимым и общепризнанным ингредиентом для варки служит сахар, а Гортензия утверждала, ссылаясь на опыт своей матери, бабушки и прабабушки, что патока,
Из кухни донесся шум, гневные упреки, затем всхлипывания, скорее нарочито громкие, нежели искренние.
Каролина повернулась к небольшому зеркальцу, убрала с щек локоны и спрятала под шляпку, понимая, что оставаться дольше уже не только бесполезно, но и неприятно. Внезапно задняя дверь открылась, и голоса в кухне сразу стихли. Похоже, хозяйка и служанка одновременно закрыли рты и прикусили языки. «Неужели это… это Роберт?» – мелькнуло в голове у Каролины. Он часто, почти всегда, входил через кухню, возвращаясь с рынка. Увы, это оказался лишь Джо Скотт. Он трижды многозначительно хмыкнул – в каждом хмыканье слышался презрительный упрек в адрес склочного женского пола – и сказал:
– Тут вроде как шумели?
Никто не ответил, и он деловито продолжил:
– Поскольку хозяин вернулся и сейчас войдет через эту дверь, я подумал, надо бы вас известить. Когда в доме одни женщины, негоже входить без предупреждения. А вот и он. Входите, сэр. Они тут цапались, но я их угомонил.
Судя по шороху шагов, в дом кто-то вошел, однако Джо Скотт никак не унимался.
– И чего это вы сидите впотьмах? Сара, экая ты распустеха, даже свечу зажечь не можешь! Солнце уже час как село! Хозяин все ноги обобьет о ваши горшки, столы и прочую утварь! Осторожно, сэр, они тут выставили горячий таз, прям как нарочно!
За репликой Джо последовало смущенное молчание, и Каролина, как ни прислушивалась, не могла понять, что оно означает. Пауза была недолгой: раздался удивленный возглас, бессвязные восклицания и звуки поцелуев. Каролина с трудом разобрала слова Гортензии:
–