Подобное настойчивое внимание к мисс Килдар не осталось незамеченным. Пророческая душа ее дядюшки предвкушала блестящее будущее. Он уже представлял, как вскоре сможет сидеть, небрежно закинув ногу за ногу, и со смелой фамильярностью будто вскользь упоминать о «своем племяннике-баронете». Из «сумасбродной девчонки» Шерли сразу превратилась в «разумнейшую женщину». В беседах с глазу на глаз со своей супругой мистер Симпсон теперь называл племянницу не иначе как «исключительной особой, с причудами, зато очень умной». Он стал обращаться с ней с преувеличенным вниманием: почтительно вставал, чтобы открыть или закрыть для нее дверь, наклонялся, чтобы подобрать носовой платок, перчатку или какую-нибудь другую вещицу, небрежно оброненную Шерли. Сам же при этом багровел от усилий и порой страдал головными болями, посколько нагибаться приходилось часто. Иногда мистер Симпсон отпускал многозначительные шуточки о превосходстве женской хитрости над мужской мудростью или долго и путано извинялся за какую-нибудь нелепую ошибку в оценке тактического искусства «некоей персоны, что живет не в дальних краях, а здесь, поблизости».

Племянница видела маневры мистера Симпсона, однако принимала его намеки равнодушно. Похоже, она не понимала, к чему он клонит. Когда же мисс Килдар напрямую говорили о предпочтении, которое выказывает баронет, она отвечала, что, видимо, нравится ему, как, впрочем, и он ей; она даже не подозревала, что такой родовитый человек – единственный сын гордой любящей матери, единственный брат обожающих сестер – может быть настолько добр и благоразумен.

Время показало, что сэр Филипп действительно увлечен Шерли. Наверное, он почувствовал в ней то самое «странное очарование», которое заметил и мистер Холл. Сэр Филипп все чаще искал общества Шерли, ясно показывая, что оно сделалось для него необходимостью. К тому времени над Филдхедом повисла необычная атмосфера: в комнатах витали самые смелые надежды и изматывающие тревожные опасения. Обитатели этих комнат беспокойно бродили по тихим полям вокруг поместья, чего-то ждали, отчего нервы у всех натянулись до предела.

Одно было ясно: сэр Филипп не из тех, кем можно пренебрегать. Он отличался любезностью и если не обладал блестящим умом, то, по крайней мере, глупцом не являлся. Это о Сэме Уинне мисс Килдар могла с презрительной горечью сказать, что его чувства низменны, вкусы грубы, а манеры вульгарны; баронет же был иным. Он обладал чувствительной душой, искренне любил искусство, хотя и не очень хорошо в нем разбирался, а кроме того, был во всех отношениях настоящим английским джентльменом. А что касается знатности и состояния, то лучшего Шерли не могла и желать.