– Чуть-чуть.

– Из-за чего вы заболели?

Он не ответил.

– Откуда у вас лихорадка, как вы считаете?

– Болотные испарения, вероятно – малярия. Сейчас осень, самое время для лихорадки.

– Я слышала, что вы с мистером Холлом часто навещаете больных в Брайрфилде и в Наннели. Вам надо беречься, а вы слишком безрассудны.

– Спасибо, что напомнили, мисс Килдар. Вам тоже не следовало бы входить в комнату к больному и приближаться к его постели. Не думаю, что вы заразитесь, – добавил Мур с легкой усмешкой, – но зачем подвергать себя даже малейшему риску? Оставьте меня!

– Потерпите, я скоро уйду. Но мне так хочется перед этим что-нибудь для вас сделать! Хоть чем-то вам услужить…

– Вас ждут внизу.

– Мужчины еще не вышли из-за стола.

– Они там ненадолго. Сэр Филипп Наннели не большой любитель вина, и я уже слышу, как он идет из столовой в гостиную.

– Это слуга.

– Это сэр Филипп, я узнаю́ его походку.

– У вас хороший слух.

– Да, сколько себя помню, а сейчас он еще и обострился. Сэр Филипп приезжал вчера к чаю. Я слышал, как вы пели ему какой-то романс, который он вам привез. В одиннадцать часов он уехал, а перед этим звал вас во двор полюбоваться на вечернюю звезду.

– Вы слишком чувствительны – очевидно, из-за нервов.

– Я слышал, как он поцеловал вам руку.

– Не может быть!

– Почему бы и нет? Моя комната как раз над залом, а окно – над парадной дверью. Его приоткрыли, потому что меня лихорадило. Вы простояли с ним на ступеньках минут десять, и я слышал ваш разговор до последнего слова, слышал, как вы распрощались. Генри, подай мне воды!

– Позвольте, я сама вам подам!