Но никто из этих людей не испытал того же, что испытала я.
Куча вещей и прежде считалась немыслимой, однако в итоге оказалась правдой: Земля, вращающаяся вокруг Солнца, черные дыры, болезни, передающиеся от летучих мышей людям. Иногда невозможное становится возможным.
Не знаю, почему меня все время словно бы тянет обратно – в то, другое место. Не знаю, почему меня не обуревает благодарность за то, что я жива и здорова. Но я верю, что не могу забыть о своем опыте по какой-то конкретной причине. И пусть наука, врачи и логика идут к черту!
И я думаю, что Эрику Дженовезе знакомо это чувство.
Наконец печатаю я в чате:
Здравствуйте! Мы незнакомы, но я прочитала статью о вас в газете. Я провела пять дней на аппарате искусственной вентиляции легких. Мне кажется, за это время я тоже прожила другую жизнь.
Здравствуйте! Мы незнакомы, но я прочитала статью о вас в газете.
Я провела пять дней на аппарате искусственной вентиляции легких.
Мне кажется, за это время я тоже прожила другую жизнь.
19 апреля мы отмечаем мой день рождения.
Финн покупает торт у одного из наших любимых кондитеров.
– Морковный? – спрашиваю я, когда он ставит коробку с тортом на стол.
– Твой любимый, – отвечает Финн. – Помнишь, как мы прежде заказывали один кусок на двоих?
Я думаю о том, что это его любимое блюдо, а не мое, но вслух ничего не говорю. Он так просил, чтобы его отпустили на сегодня с работы, так старался сделать этот день особенным, хотя он ничем не отличается от предыдущих. Я же вот уже несколько дней не выходила из дому.
Финн поет «С днем рожденья тебя!», и у меня же возникает чувство дежавю, потому что все это уже было однажды. Я вспоминаю о том, как Беатрис со своей бабушкой испекла для меня торт, как мы потом спали у костра вместе с Габриэлем. Я вспоминаю о его подарке – путешествии к вулкану Сьерра-Негра.
Поскольку у нас нет свечей для торта, Финн зажигает причудливую ароматическую свечу от «Джо Малон», которую Ева подарила мне на рождество. В какой-то момент он протягивает мне подарочную коробочку для ювелирных украшений, и кровь начинает стучать у меня в ушах.
«Этооноэтооноэтооно», – пульсирует у меня в голове. Это не только самый большой вопрос, который мне когда-либо зададут, но и ответ, который отразится на всей моей дальнейшей жизни.
На всей жизни.