– Я все знаю. Габриэль все рассказал.

Эти слова звучат как приговор.

Я чувствовала. Чувствовала, что он расскажет, этот демон в обличье человека. Боже. Я падаю на пол ноги просто подкашиваются. Да и телефон держать становится ужасно тяжело. Меня накрывает слабость черным тягучим облаком. Мне кажется, что я огромная кукла, в которой разом сломались все механизмы. Я мертва.

– Нет, нет, – шепчу я бессильно. – Зачем он все рассказал… Зачем…

– Еще и показал, – усмехается Матвей. Его ненависть столь ощущаема, что я начинаю задыхаться. Я ненавижу тебя. Это так отвратительно. Надеюсь, ты до конца своей ничтожной жизни будешь помнить о том, что сделала. Убийца.

Слова не ранят, они уничтожают. Я чувствую, как моя душа разваливается на куски.

– За что ты со мной так? – глотая воздух немыми губами, шепчу я, но понимаю, что этот шепот неслышный.

– Жалкая мразь. А я ведь тебя любил. До безумия.

Матвей смеется, будто сумасшедший, и отключается. Меня трясет.

Раньше, когда я только думала о том, что я виновата в смерти человека, меня накрывала паническая атака. Но сейчас ее нет – есть только боль, слезы и страх. А еще – чувство беспомощности.

Я пытаюсь перезвонить Матвею, но его телефон отключен, и я в отчаянии бью кулаком по стене. Смерть Даши, приемные родители, предательство Матвея. Что должно случиться еще, чтобы убить меня сегодняшним днем? Я кажусь себе цветком, который сорвали и бросили умирать на грязной дороге. Но я отчаянно хочу жить, ищу счастья. Поэтому все же с трудом, но поднимаюсь с пола.

Я должна поговорить с Матвеем. Должна все ему объяснить. Должна сама все рассказать. Он не может бросить меня вот так, по телефону. Мы должны увидеться, хотя бы в последний раз. И только эта мысль держит меня на плаву, не дает наступить панической атаке.

«Ты не заслужила счастья, убийца», – тоскливо шепчет демон. В моих венах раненой птицей кричит отчаяние. Я снова несколько раз звоню ему – не отвечает. В отчаянии я звоню маме – она тоже не берет трубку, занята. А может быть, просто не хочет со мной разговаривать, я же не ее дочь. Переодевшись, я убегаю из квартиры – еду к дому Матвея, надеясь, что он там, но меня не пускают внутрь.

Я стою под ветром и холодным мелким дождем, продрогшая до костей, плохо понимая происходящее. В голову лезут страшные мысли. Я никому не нужна. Маме, любимому человеку. Я чужая, я одинокая, я проклята небом. Ненужная, отвратительная. Убийца. Не знаю, плачу ли я снова или это все капли дождя на моем лице.

– Ангелина! – слышу я знакомый голос. – Ко мне подбегает только что вышедший из машины Константин с зонтом.