Стас останавливается на светофоре и внимательно смотрит на меня. Глаза у него больше не лучистые, под ними залегли круги.

– Теперь этой девушкой стала ты, – говорит он. – Веселов считает тебя убийцей брата. И хочет отомстить. Поиздеваться. Убить. А я не могу допустить этого, понимаешь?

Я только пожимаю плечами. Эмоциональная анестезия все еще не дает мне ничего чувствовать, делает равнодушной и отстраненной. Но я знаю, что это пройдет, и я очнусь на обломках своего неба.

– На самом деле я познакомился с тобой не просто так, Ангелина, – продолжает Стас, снова двигаясь вперед. – Я знал, что ты стала следующей жертвой Веселова, и хотел спасти. Но он ловко избавился от меня. Во-первых, наплел тебе обо мне чуши, во-вторых, пригрозил, что убьет Эллу. Прости, Элла – моя девушка, а не сестра. Мне стыдно, что я обманывал тебя, но я не мог иначе. Прости, Ангелина. Я написал тебе сообщение, что все кончено, и, чтобы Веселов мне поверил, сделал вид, будто оставил его в покое. Но я не хотел, чтобы он что-нибудь с тобой сделал. Осторожно следил за вами. Честно, я боялся, что этот урод убьет тебя на море. К сожалению, полететь следом я не мог и просто ждал. К моему облегчению, ты осталась жива. А вот Даша… Ее он убил.

– Дашу Онегину? – спрашиваю я тихо.

– Да. Она была подругой моей сестры и все знала. Забавное совпадение – вы учились в одной группе. Даша хотела тебе все рассказать, когда поняла, кто твой таинственный поклонник, но не успела. Она пошла в туалет, позвонила мне, рассказала о вашей встрече, а после пропала. Этот сукин сын загнал ее, как животное, забил ее насмерть в лесу и спрятал тело. Но ее быстро нашли.

Я снова беззвучно плачу – эмоции постепенно возвращаются. Мне так жалко Дашу. Господи, она ведь мучилась. Как же ей было страшно и больно. А в земле… в земле ей было так холодно. Бедная девочка. Неужели Матвей действительно убил ее? Неужели хотел убить меня? Неужели он чудовище?

Я вдруг понимаю, почему цветов всегда было четное количество, – он с самого начала планировал убить меня. Это была его подсказка. Вот почему на открытке была изображена девушка, летящая в пропасть. Вот почему мама нашла камеру.

Я вспоминаю его пальцы, губы, запах северного моря и озона, теплый бархатный голос, нежные обещания, алый воск на своей бледной коже. Я вспоминаю его манящую звездную тьму, в которой я ошибочно разглядела свет. Вспоминаю нашу ночь, когда я поняла, что безумно люблю его и готова сделать все что угодно, только бы он был счастлив.

И понимаю, что все было красивой иллюзией, отражением выдуманной сказки на тонком серебряном стекле, заранее срежиссированным красочным фильмом, который мне позволили посмотреть.