Глядя в окно, на бесконечные огни машин, я с глухой тоской вспоминаю, с каким интересом Матвей рассматривал демона на картине, и понимаю, что он видел себя. Еще чуть-чуть, и я стану Тамарой, которую погубил демон. Я уже отравлена его ядом, сотворенным из ненависти, боли и тьмы. Неужели я полюбила дьявола?

Снова приходит сообщение. Матвей. «Убегай так далеко, как только сможешь, принцесса. Я найду тебя и унесу с собой». Меня пробирает липкая дрожь.

– Ты скучаешь по своей сестре? – тихо спрашиваю я Стаса.

– Да. Скучаю, – отвечает он со вздохом.

– Вы росли вместе? Были близки?

– Конечно. Машка была моей старшей сестрой и всегда меня защищала, с самого детства. Даже от мамы. Правда, и меня гоняла, особенно когда приходили ее подружки и закрывались в комнате. А мне хотелось попасть к ним, – смеется Стас. – Как-то раз она заперла меня в туалете, и я просидел там два часа. Мама потом ее так наказала!.. Черт, ненавижу воспоминания.

– Наверное, вы были похожи, – продолжаю я.

– Да… Глаза были один в один. – Стас вздыхает.

– Мне так жаль, что твоей сестры нет, – говорю я. – Это неправильно. Так не должно быть.

– Не должно, – эхом отзывается Стас.

Я молчу. Думаю. Вспоминаю.

– Останови машину, – прошу я через несколько минут. – Меня тошнит. Очень.

И закрываю рот рукой.

Глава 8

Глава 8

Оставив Ангелину одну в квартире, Матвей едет в частную психиатрическую клинику, куда привезли мать. У нее снова случился приступ, несмотря на медикаментозное лечение и психотерапию, несмотря на тонны денег, которые он платил врачам, чтобы они поддерживали ее в стабильном состоянии. Ремиссия наступала, но она не была продолжительной, обычно около полугода.

В этот раз ее звал голос маленького Андрея – его нужно было достать из шкафа, в котором ему не хватало воздуха. За шкаф мать приняла окно и принялась бить по нему руками. Слава богу, до серьезных травм не дошло – ее вовремя оттащили от битых стекол и отправили в клинику.

Матвей разговаривает с доктором, который, как обычно, назначил лечение в стационаре – в клинике есть специальные палаты и медперсонал для особых пациентов. А после идет к матери. Внешне он остается спокойным и уверенным, а вот внутри все сжимается. Он ненавидит эту клинику, болезнь, запах лекарств и в то же время любит мать и безумно хочет помочь ей хоть как-нибудь.

Сначала, когда Матвей только ступил на первый круг своего личного ада, он наивно полагал, что деньги способны на все, даже на исцеление. Однако быстро понял, что это не так. У него были деньги, целое море этих проклятых денег, но помочь матери они не могли.