– Андрей, ты стал ходить в спортивный зал? улыбается мать совершенно обычной своей улыбкой.

И это больше всего его пугает. Болезнь таится под маской самых привычных вещей. С первого взгляда ничего и не поймешь, грань слишком тонка.

– Да, стал, – не спорит Матвей, садясь рядом. Руки у матери забинтованы из-за порезов.

– Молодец, солнышко, – хвалит она его. – А зачем меня сюда привезли? Я бы хотела поехать домой.

– Тебе нужно немного полечиться.

– Зачем? – пожимает она худыми плечами. Я хорошо себя чувствую. Кроме того, завтра запись в салон красоты и плановый осмотр Фреда в ветеринарной клинике.

– Я перенесу запись на следующую неделю, обещает Матвей. – Побудь немного здесь.

– Но я здорова, Андрей! Абсолютно здорова! начинает доказывать мать. – И вообще, мне кажется, что здесь держат сумасшедших.

– Только неделя, – обещает Матвей, хотя понятия не имеет, на сколько мать попала в клинику в этот раз.

– Приезжай ко мне чаще, милый. И скажи Матвею, чтобы тоже приезжал ко мне. Я очень по нему скучаю, очень. – В ее голосе появляются слезы.

Матвею хочется сказать ей, что он здесь, но он сдерживается.

– Он скоро приедет. У него проблемы на работе. Что случилось с руками, мам? – спрашивает он словно невзначай.

– Разбила вазу, – хмурится она. – Ту, которую подарила бабушка. Плохой знак. Вдруг что-то случится? – внезапно впивается она пальцами в руку сына. – Вдруг что-то произойдет?

– Все будет хорошо, – успокаивает он ее. – Ты просто стала слишком впечатлительной. На свадьбах бьют посуду к счастью, помнишь? Ваза тоже разбилась на счастье, мам.

– Хочу побывать на ваших с Матвеем свадьбах, вздыхает мать. – И внуков хочу увидеть.

– Скоро увидишь, – снова обещает Матвей, и она тепло ему улыбается, гладя по волосам.

– Выбери достойную девушку, сынок, – говорит она абсолютно нормальным голосом, – не смотри на богатство или красоту. Выбери ту, которую будешь любить сердцем, а не глазами или головой. Как твой отец любил меня. Хорошо?

– Хорошо.

– Обещаешь, сынок?

– Обещаю, мам.