Карина чувствовала себя таявшим сугробом, на который всю зиму срали и ссали, блевали и плевали, закидывали мусором и грязью, а теперь пришла весна и солнце оголило все пороки, жижа противными серыми струйками стекала по асфальту в канализацию — там ей самое было место.

— Ты мне больше не сестра. Ты мне вообще никто теперь, — сверкнув страдальческой ухмылкой, Полина схватила сережку и выбежала из квартиры.

Догонять ее сейчас не имело смысла. Карина и не могла бежать, даже ходить, ведь и стояла с трудом. Замуровывала себя в стену безрезультатно. Жерар пялился с непонятным выражением лица. В нем было много вопросов и уже готовых ответов одновременно.

— Понять тебя становится все сложнее, — заметил мужчина. — А об этом Зайкин знает?

Его сливочно-белый оскал взбесил Карину. И само присутствие давило. Претило.

— Нахуй иди, — не криком, а твердым голосом сказала она. — Из моей квартиры. И из моей жизни. За-е-бал.

Жерар поменялся в лице, недовольно вытянулся, как получивший жесткий ответ от своей добычи хищник, огляделся по сторонам, словно не в ту реальность попал.

— Что не понятно? Мат русский до сих пор не выучил? Вали, говорю, отсюда, — девушка показала на дверь. — И не приходи сюда больше. Знать тебя не хочу.

Мужчина не сразу сообразил. Пару секунд мешкался, вслушивался в эхо ее слов, осознавал или искал ответ, но не нашел. Выжал из себя только «Стерва» и ушел. Особого облегчения его уход не доставил.

Карина схватила телефон со стола. Зайкин писал:

«Кариш, посмотрел

Давай, в 20:00

на Белинского

Джаз бар

Взорвем Лавкэм

Нашим шоу».

Предложения заканчивали смайлики с широченными улыбками. Карина сразу набрала его номер и упала на стул, потому что ноги еще не окрепли. Дрожь пробивала все тело.

— Соскучилась? — смеялся Зайкин.

— Полина нашла твою сережку дома, — выпалила девушка. — И думает, что я тебя у нее увела теперь. Она ворвалась ко мне, высказала все и убежала. Я даже ответить ничего не смогла. Она тебе звонила?

— Наверное. Я ее заблокировал, — парень прочистил горло и сразу стал серьезным. — Она должна узнать правду, иначе все только хуже запутается.