— Вадик, я соскучилась ужасно, ты хотя бы сегодня приедешь? — спросила гнусавым голосом девушка, будто вместо рта обладала утиным клювом.

Татьяна с досадой стукнула себя кулачком в бедро.

— Не знаю. Тут опять пробки. Я сейчас только еду в мастерскую. Там еще повожусь немного. Вряд ли до десяти успею.

— Оу, — разочарованно протянула Надя. — Ну, приезжай позже. Я дождусь.

Вадим вглядывался в боковые зеркала, выбирая момент для маневра. Его молчание создавало напряжение не только в разговоре, но и в салоне тоже. Татьяна, затаив дыхание, ждала его ответа.

— Я купила новое белье. Ты должен увидеть. И суши заказала. Будет вкусно.

Девушка замурлыкала. Татьяне хотелось хорошенько треснуть по ее утиным губам, которые она представляла невероятно вздутыми и размазанными по лицу, как после неудачной пластической операции. Но еще больше ей захотелось ударить по довольной роже парня, который расплылся в ухмылке.

— Вкусно говоришь? Ну, тогда жди.

Надя возликовала. Татьяна закатила глаза.

— Пока ты в пробке, поболтаем? — предложил гнусавый голос.

Вадим, вздохнув, согласился. Надя с воодушевлением рассказывала ему о том, чем занималась сегодня, куда ходила, что купила, почему ей не понравились белые балетки, из-за чего переживала какая-то Рита, и несла еще много другой чепухи, от которой Татьяна желала себя отгородить. Она попыталась абстрагироваться видами города и звуками автомобильных моторов, что окружали их в пробке. Парень с молчаливой покорностью, граничащей с равнодушной безучастностью, слушал все, что лепетала его новая девушка, изредка вставляя подтверждающие фразы или незамысловатые комментарии. Наде, кажется, больше и не требовалось. Она бормотала без умолку. Татьяна даже немного удивилась, что в жизни реально существуют такие классические типажи из заезженных мемов. Они болтали почти всю дорогу до мастерской.

— Ладно, Надь, я подъезжаю уже. Увидимся, — сказал Вадим, когда заехал во двор.

Татьяна с облегчением выдохнула, устав от писклявого голоса из динамиков.

— Это же невыносимо! — указывая на смартфон, почти криком спросила она, как только Вадим выключил звонок. — Зачем тебе это?

Он ухмыльнулся, продолжая смотреть на дорогу.

— Просто упиваюсь сладким чувством мести.

Парень взглянул на Татьяну с кривой усмешкой и нахальным прищуром.

— Когда я с ней кувыркаюсь, то представляю, как ты на другом конце города в это время умираешь от ревности, заливаясь слезами.

Девушка нахмурилась и отвернулась, обхватив себя за локти.

— Придурок, я даже не знаю, когда вы с ней кувыркаетесь и кувыркаетесь ли вообще, — процедила она в стекло бокового окна.