— Если бы риск был, что тебя убьет, я бы в комнате не поджидал. Им ты живая пригодилась бы. Вчера решили убрать меня. Что Кулака проблемнее порешать, и что он сговорчивее окажется после моего трупа. Я бы примчался сюда один, увези Кирилл тебя.

— Но ты примчался сюда сейчас. Один. Ну, со мной.

Отключая фонарь, он останавливает их в преддверии самой высокой точки посадки. Уже светом от телефона исследует, просматривается ли с точки наблюдения джип. Кира прислоняется к дереву, улавливая в темноте как он бросает сложенное покрывало на землю.

— Серов сейчас там на разведке. А мы ждем Кулака и Лешея. Никто никуда один не пойдет. Правда, пока сам не сделаешь, никто не сделает, — бормочет Роман.

Он усаживает ее практически на себя, прижавшись грудиной к спине. Она растирает руки, в попытке отогнать холод. И присоединяет к судорожным движениям и его ладони, когда он пытается вмешаться.

— Серов и правда такой страшный? Его все боятся?

— Да. Ночной кошмар и прочее.

— И для тебя? — невинным голосом интересуется Кира.

— Если никому не расскажешь, — отвечает он через некоторое время, — то да, и для меня.

— Кто это? Тот, кто натравил вас с Кулаковым друг на друга. Ты ведь знаешь.

— Сарковский, — говорит он сразу, но Кира улавливает что-то уклончивое в интонации. — Дальней дорогой идет. Зарвался и топит всех подряд.

За последние месяцы Сарковский уничтожил не только Бездомного, но и еще несколько политиков. Правда, к криминалу ни Сарковский, ни его действия не имели прямого отношения.

Что-то здесь нечисто. Сарковский реально богом себя возомнил при новой администрации, но серьезный наезде на верхушку криминала?

— И вот так вот просто? Чтобы вас со столичным заменить на кого-то другого? Зачем?

Гладит его ногу, повыше колена, и он прижимает ее к себе крепче.

— Есть причина, конечно. Я отдал Кулаку много портовых потоков давно. Да и не только портовых. Грязь радикальную слил все на него. Мы и мирно существовали. Но денег из-за этого меньше. Всем, кто мог иметь с потока наркоты и живого товара больше навара у нас.

— Блин, он реально идиот, Сарковский, я имею в виду.

— Ну, — тянет Карелин, — он получил добро свыше. Власть же полгода, как поменялась. Ни у меня, ни у Кулака не клеилось, да и не пытались мы особо. Они решили, что нас бояться не стоит, — Рома хмыкает и Кира слышит, как он перекладывает винтовку на правую сторону.

— Что ты… что сделаешь, когда вы пойдете туда?

Он зарывается носом в ее волосы и целует щеку невпопад.