Небольшая пауза.

– Привет передавай.

– Ладно. Пап?

– Да?

– Рад был тебя слышать.

Я захожу на кухню и сразу получаю в лицо упрек:

– Опять звонил напомнить, что я променяла жизнь единственного сына на личную? – с горечью спрашивает мать.

– Он так не думает. А тебе наговорил всего этого… сколько лет назад? три? пять?.. на эмоциях. – Вздыхаю, сажусь напротив. – Вы бы обсудили тот никчемный разговор спокойно хоть раз. Всем бы полегчало.

– Он спит и видит, как закапывает меня в ящике!

– Мама, блин! Ты думаешь, каково мне слышать, что из-за меня вы друг друга ненавидите?

– Не из-за тебя. Просто кое-кто алкоголик, а с больными головой людьми нормально разговаривать невозможно. Закроем тему. Расскажи лучше, как ты поживаешь. Вижу, она тебя неплохо кормит – я заглянула в холодильник.

Пожимаю плечами, дескать, не жалуюсь. А дальше говорить-то и не о чем. Была ли за последние годы у нас хоть одна тема, не связанная с моей ущербностью или фотографиями, которые мне нужно сделать/обработать/отдать друзьям/родственникам?

Добавлю, кстати: брить голову наголо мне не идет. Вера смеется, говорит, что, когда отрастут волосы, будет любить меня в два раза сильнее.

Сидим с мамой друг напротив друга за столом, жалость в ее глазах наворачивает слезы на мои. Отвожу взгляд в сторону, моргаю. Когда вот так с ней наедине, я начинаю ощущать себя снова на восемнадцать лет, вспоминаю первые месяцы реабилитации, мамину поддержку и печаль, весь этот кошмар, через который мы проходили вдвоем день за днем. Постоянные перевязки, боль, рвота при попытках начать питаться как-то помимо капельницы. Впервые я встал перед зеркалом и поразился тому, какой тощий. И уродливый, разумеется. Тогда подумалось: зачем они меня выхаживают? Какой смысл? Мнимый гуманизм во всей красе.

– Ты прости, что заставил волноваться.

– При чем тут твое «прости»? Ты хоть иногда вводи меня в курс дела. Говорят, жениться собираешься. Позовешь хоть?

– А ты как будто и не рада?

– Пытаюсь свыкнуться. Размышляю: если бы у меня было трое сыновей, Вера бы успела перед всеми задом покрутить?

– Я ведь люблю ее, мам, – перебиваю. – А Вера полюбила меня таким вот. – Дергаю футболку. – Это не просто, ты ведь знаешь, что там под одеждой. – Кладу ладонь на грудь.