– Ты меня что, похитила что ли? – интересуюсь ничего не выражающим тоном.

Пока не поняла, как следует себя вести. Как и то, чем всё это грозит в принципе.

– Называйте, как вам больше нравится, – безразлично пожимает плечами она.

Блондинка распаковывает принесённый с собой напиток и выливает в одноразовую посудину четверть бутылки, протягивая мне так, чтобы я могла держать стакан самостоятельно.

– Пейте. Обезвоживание ещё никому не шло на пользу, – добавляет столь же безучастно, как и прежде.

Поскольку гордыней я страдаю только в присутствии определённых лиц, без зазрения совести принимаю предложенное. Но в сознании тут же вспыхивает напоминание о другом питье, которое примерно так же предложили накануне… Честно говоря, мало верится, что Арсений и тот апельсиновый сок хоть каким-нибудь образом причастны к происходящему сейчас, но в горле будто встаёт ком, ведь, сколь бы я не убеждала себя, что всё не настолько плохо, как кажется на первый взгляд, внутренний голос буквально вопит об обратном. Поэтому, как бы сильно не хотелось утолить жажду, в итоге я не делаю ни глотка.

– Может ты всё-таки объяснишь мне, что здесь происходит? – возвращаюсь к прежней теме малосвязного разговора.

Аня хмурит брови и бросает недовольный взгляд на стакан, из которого я не стала пить. Пару секунд она медлит, явно собираясь с мыслями.

– Я здесь лишь для того, чтобы вы не умерли за те четыре дня, пока мы ждём возвращения Хозяина. На другое я не имею право, – тихим вкрадчивым тоном отзывается девушка. – Если он сочтёт нужным, то известит вас о том, по какой причине и на какой срок вы тут останетесь.

Твою ж мать!

Я не ослышалась?!

Она вообще серьёзно?!

– Пока мы ждём возвращения – кого? – переспрашиваю у неё, скривившись.

Но в отличие от меня, ни один мускул не шевелится на лице Ани, когда та отвечает:

– Хозяина, – произносит медленно и чётко.

Будто не только у меня появились мысли о том, что страдаю плохим слухом, вкупе с частично выборочной амнезией.

– Хозяина, – повторяю глухо. – Чьего Хозяина, Ань? Твоего?

Грустным взглядом обвожу окружающее пространство. Место напоминает подвал старого дома. Нет ни окон, ни мебели, помимо кровати. Стены бетонные, как и пол. Зато постельное бельё, которым устлана кровать – люксовый европейский вариант из чёрного шёлка.

Попутно переосмысливаю все свои жизненные ценности наряду с тоскливой ностальгией о школьных уроках истории, где нам рассказывали об отмене крепостного права.

Неужели до сих пор не все в курсе этого события?