Хотя на периферии сознания что-то такое мелькает. Имя знакомое – точно. Но где я его слышала или может видела, вспомнить так сразу не получается.

– Если ты не знаешь, то я и подавно понятия не имею, что эти трое сделали твоему ненаглядному, что он так взбесился, да еще и на глазах у кучи народа. Как с катушек слетел, психопат недорезанный.

И вот тут я вспоминаю сегодняшние фото друзей сына губернатора. Закономерно напрягаюсь.

– Когда только успевают все? – удивляюсь вслух скорости исполнения людей Игната. – Я поняла, о ком речь, – поясняю для отца.

Тот страдальчески закатывает глаза. И снова рукой в неопределенном жесте взмахивает.

– Тут нет прослушки. Тебя тут тоже нет. Как и меня. Говори открыто. Начальник отдела должен мне по старой памяти. У нас всего двадцать минут, дочь. Потом и он не станет помогать. Со всех сторон давят, сама понимаешь, не куличики пекутся на Пасху.

И я не тяну время, говорю все, как есть.

– Этот Сергей и те двое недобитков – как раз те, от кого Игнат спас меня в прошлый раз. Он не помнил. А я, сам видел, как среагировала на их присутствие. Вот он и сорвался, когда узнал и все понял, – вздыхаю в очередной раз, ставлю локти на стол и тру ладонями лицо. – Платье в крови, потому что я к нему вернулась в зал, чтобы остановить от убийства. Так и перепачкалась. Игнат собирался сжечь его, но не успел.

Отец шумно выдыхает. Переводит взгляд в потолок. О чем-то своем размышляет. С минуту. Потом и вовсе достает из кармана пачку сигарет, вытаскивает одну и закуривает. Отодвигаюсь подальше, стараясь вдыхать запах дыма поменьше. Опять тошнить начинает. И я вновь задумываюсь о возможной беременности. По срокам не очень сходится, с учетом месячных, но и то, с чего вдруг меня стало тошнить от всего подряд, иначе не объяснить. В любом случае, я об этом потом подумаю. Не до того сейчас.

– Акимова забрали из бара. Тоже свидетелей не постеснялись. Увели, согнув пополам. Правда, камеры там не работают, и пока не удалось выяснить, кто именно его забрал, но мамаша пацана, как прознала, сразу губернатору на телефон упала, обвиняя во всем твоего Орлова.

Ну да, кого же еще? Большего же зла на Земле не сыскать.

– Отсюда вопрос… – продолжает отец. – И даже не один.

Умолкает. Задавать ни один не спешит. Затягивается сигаретой. Пускает дым и наблюдает за своими действиями. Я все-таки морщусь и нос чешу. Запах табака становится совсем невыносимым. Но я пока терплю.

– Откуда мамаша его, которая вовсе не при делах, определила, что это именно Орлов? Как связала? Сама бы точно не справилась, ей помогли, – задумывается вслух.