– Что случилось?

– Звонила Тина Вильчек, они потеряли малыша.

– Что?.. – У меня пересыхает в горле.

– Братик Дина должен был появиться на свет через несколько недель, но что-то пошло не так. – Мама хмурится. – Позавчера ночью врачи заподозрили неладное, и их опасения подтвердились. Знаешь… ей пришлось помочь ему появиться на свет, хотя, он… его сердечко к тому моменту уже долго не билось. Так страшно… – Она прикладывает ладонь к шее, будто задыхается. – Не представляю, как Тина справляется.

– Ребенок умер?.. – Спрашиваю я, хотя, и так уже все понятно.

– Они похоронят его завтра. – Тихо произносит мама.

Я срываюсь с места и бегу за телефоном. Мне хочется, чтобы Дин знал – я с ним, я рядом. Мне нужно его поддержать!

Но дозвониться не получается – Дин заблокировал меня.

Я бегу к его дому и звоню в дверь. Через мгновение открывает черный от горя и, кажется, не совсем трезвый Брэд Вильчек, его отец, и говорит, что не знает, где Дин.

Проходит невыносимо длинная и оглушающе тихая неделя, в течение которой я осмысляю все, что между нами произошло, и начинаю дико сожалеть о своем глупом и эгоистичном поведении.

Впервые в жизни я обращаюсь к высшим силам, чтобы позволили мне увидеть Дина и все ему объяснить. Я представляю, как брошусь ему на шею и буду умолять о прощении за свое поведение в тот дождливый вечер, но когда он появляется в школе, на меня будто обрушиваются небеса.

Дин идет за руку с… Катей.

Он смеется и что-то говорит ей на ухо, а она, хихикая, теребит чертовы ленты в волосах. Они проходят в двух метрах от меня, замершей в изумлении и позабывшей о том, как дышать. Дин не смотрит на меня, и я больше не существую для него. А на уроке девочки шепчутся о том, что эти двое встречаются уже неделю.

Неделю…

Дин

Вечерний воздух приносит с собой запах цветущей сакуры и ландышей. Я распахиваю окно шире и упираю ладони в подоконник, чтобы не слышать крики с первого этажа.

Даже месяц не прошел со дня смерти этого ребенка, а они, нарушив тихий траур, осыпают друг друга грязными ругательствами, выясняя, кто из них его любил, а для кого он ничего не значил.

– Я скорблю! – Орет мать. – А ты развлекаешься в ночном клубе с девицами!

– Хочешь сказать, я не скорблю?!