— Лжец! — воскликнула я и снова толкнула его.

Я хотела причинить ему боль. Хотела, чтобы он почувствовал то же, что и я, когда тот выстрел рассек воздух.

Я била его в грудь, пока он не притянул меня к себе, сковав мои запястья одной рукой за спиной. Я боролась, но от тепла его тела, согревающего мое, усталость внезапно сковала мои мышцы.

— Дыши, — потребовал он.

Я глубоко вдохнула.

— Выпусти это.

Я прислонилась к нему, глубоко дыша, беззвучные слезы текли по моим щекам. Я хотела возненавидеть себя за то, что снова плачу перед этим мужчиной, но не могла сосредоточиться ни на чем, кроме того, как хорошо, как правильно ощущается быть прижатой к нему.

— Я слышала выстрел, — сказала я с явным облегчением в голосе.

Три простых слова вырезали мое сердце и показали ему.

Это кровоточило, капая на пол у его ног.

Он подтолкнул меня в подбородок, притягивая мой взгляд к себе. Его лицо было близко, размытое моими влажными глазами.

— Я думал, ты ненавидишь меня, malyshka. (прим.пер: Малышка)

— Я ненавижу.

Я дышала ему в губы. Но это было слишком грубо, слишком отчаянно, чтобы прозвучать убедительно.

Как раз в тот момент, когда я думала, что он полностью прижмется своими губами к моим, он отступил. Я тревожно вдохнула, чувствуя его потерю как холодный сквозняк под кожей.

Его голос звучал отстраненно.