Слушая меткие проницательные замечания супруги в адрес других женщин, Юрий невольно начал перенимать ее точку зрения. В первую очередь это стало проявляться в отношении их общих знакомых. Наблюдая, что та же Алена, казавшаяся чрезвычайно привлекательной в лучших своих нарядах и при всеоружии макияжа, когда они приезжали к ней в гости, выглядела отнюдь не так впечатляюще, а наоборот, вполне обычно, посредственно, он стал переосмысливать свое восприятие окружающих девушек. Постепенно с подачи супруги в Юрии развилось видение женщин такими, какими они были в действительности, безотносительно внешней мишуры и наносного лоска. Когда он видел яркую эффектную девушку, то не обманывался с ходу пленяющим миражом, а представлял ее себе без макияжа в домашней одежде, тут же замечая, что у одной под толстым слоем тонального крема скрывалась очень неровная, бугристая кожа; другая выглядела привлекательно за счет оттеняющих грубые черты лица солнцезащитных очков; смотря на красивые упругие ноги третьей, обтянутые сексуальными сетчатыми колготками, он понимал, что в действительности эти аппетитные гладкие бедра были полными и рыхлыми; если видел большую волнующуюся и волнующую грудь, то пытался вообразить ее себе без бюстгальтера, и бодрые впечатляющие формы тут же оказывались до невозможности вялыми и унылыми.

Приобретя рациональный взвешенный взгляд на женскую внешность и привлекательность, Юрий стал понимать, что одевающаяся менее притягательно супруга, в силу своего застенчивого характера не приемлющая предельно коротких юбок, волнующих колготок или туфель на платформе, в действительности ничуть не уступала самым эффектным женщинам, и взамен угаснувшей страсти (чего он, в отличие от жены, не видел и не осознавал) у него сформировалось ясное понимание красоты Ольги. Юрий стал любить супругу не безотчетно, как это было в первые годы их совместной жизни, а любить за ее очевидные достоинства: за стройную подтянутую фигуру, утонченные черты лица, большие глаза, нежную кожу. Ему не нужна была другая женщина, да он и не встречал таких, которые были бы значительно красивее Ольги (а уж по личностным качествам никто не мог с ней сравниться), но от этого ему только еще досаднее было сознавать, что жена, имевшая все возможности быть обворожительной, выглядела скромно, неприметно.

Врожденное стремление первенствовать у мужчин неизбежно проявляется в желании обладать самой неотразимой, лучшей женщиной. Очаровательная спутница, блистающая на фоне остальных дам, приковывающая взгляды окружающих, заставляющая представителей противоположного пола восхищаться ею и завидовать ее избраннику, дает последнему великолепный повод ощутить свою успешность, свое превосходство. Такой способ удовлетворить стремление к первенству очень эффективен, и, конечно же, мужчины по возможности не ограничивались бы одной красавицей — куда лучше с этой задачей справились бы две или сразу три пассии, с умиленными улыбками на лицах ластящиеся к своему господину. Но что поделать: нормы высокоразвитого социума диктуют определенные ограничения, и мужчине теперь приходится довольствоваться одной женщиной; однако от этого внешность и манеры спутницы приобретают лишь тем большее значение.