— При чем здесь мои родители?! Во всех семьях мужья помогают женам! А я тебя только нервирую! Передачи, которые я смотрю, тебя раздражают, по телефону долго разговариваю — раздражает!

— А тебя не раздражает?! Моя музыка, футбол по телевизору, скорость вождения и даже то, что я обнимаю и пристаю к тебе ночью, — все это тебе не нравится!

— Тебе семья не нужна! Мы тебе только мешаем! В комнату к тебе не зайти — сразу гонишь! Чуть ли не матом посылаешь!

— Я работаю!

— Над чем ты работаешь?! Что ты делаешь?! Мне ты ничего не рассказываешь! Пишешь что-то, а что пишешь, чем дальше планируешь заниматься — этого я не знаю!

— Что ты съезжаешь с одного на другое?! — раздраженно произнес Юрий, почувствовав, что разговор опять скатился к взаимным упрекам. — Давай по поводу того, что я не рассказываю тебе, чем занимаюсь. Я не говорю, потому что знаю: как только скажу — об этом сразу станет известно всем твоим родственникам, да и моим тоже. Как все узнали, что я учусь в аспирантуре и собираюсь защищать диссертацию? До поры до времени я не хотел об этом сообщать. Я рассказал только тебе и попросил больше никому не говорить. И что же получилось? Через месяц на юбилее твоих родителей твой дядя весь вечер с усмешкой называл меня «профессором».

— Это было, но теперь я уже никому ничего не рассказываю.

— Оля, ты не хуже меня знаешь, что это не так, — сказал Юрий со спокойной улыбкой на лице, вызванной сознанием своей несомненной правоты.

— Все так, — ответила Ольга просто потому, что нужно было что-то ответить. — Ты даже не представляешь, как сильно ты меня ранишь: и тем, что ничего не рассказываешь, и постоянными сравнениями, и обзываниями, — продолжила она уже без возмущения, а с какой-то горестной обидой в голосе, будто взывая к сочувствию мужа. До крайности растравленная озвученными, вырвавшимися наружу тревогами, страхами, переживаниями, истерзанная душа Ольги жаждала найти успокоения, но Юрий не увидел и не понял этого отчаянного порыва, а лишь услышал произнесенные женой слова.

— Вот ты снова съехала на обзывания, — с упреком заметил он супруге.

— Это все то же! — вновь горячо и зло воскликнула Ольга. — Меня достали твои оскорбления!

— Хорошо, давай насчет оскорблений. Я, так же как и ты, считаю их ужасными и недопустимыми и пытаюсь исправиться. Одно время предлагал штрафовать за плохие слова. Я действительно хочу избавиться от этого!

— Все это ерунда! Никогда ты не избавишься!

— Конечно, это до сих пор проявляется недопустимо часто…

— Недопустимо часто?! — решительно и громко перебила супруга Ольга. — Да такого вообще не должно быть!