– А когда началась ваша связь?

– Я знал ее еще при дворе, до того как ей пришлось бежать, но мы были лишь друзьями. Ей негде было укрыться, и она попросила убежища у меня. То, что произошло между нами… просто произошло. Я никогда не знал такого счастья, какое познал с ней, и такого страдания без нее.

Епископ кивнул.

– Сын мой, понимаешь ли, как тебе повезло? Я знаю королей, которые отдали бы все за то, чем обладаешь ты. Лелей же ее! Носи на руках женщину, которая сделала тебя счастливым. Господь ниспослал вам свою безмерную милость!

Через час в сопровождении двух своих служанок Катриона снова появилась в салоне, но обнаружила там одного Конелла, облаченного – к ее изумлению – в килт цветов клана Лесли, при всех горских регалиях.

– Где ты все это раздобыл?

Конелл удивился:

– Как это где? Неужели ты думаешь, девочка, что я стал бы путешествовать без килта? А что, если бы я умер по дороге? В чем бы вы меня тогда хоронили? Но сейчас не об этом. Поскольку здесь я твой единственный родственник, передать тебя суженому придется мне.

Часовня при вилле, построенная в романском стиле раньше самого здания, была невелика и прежним хозяином использовалась как мечеть. В христианскую она была переосвящена по распоряжению банкиров Кира, глава которых восхищался тихой приверженностью своей клиентки римско-католической вере, когда вся Шотландия обращалась в протестантизм. Когда Бенджамину Кира стало известно, что при доме, приобретенном для графини Гленкирк, есть античная часовня, он распорядился переделать ее и сам оплатил работы. Это стало его подарком Катрионе, которой он восхищался еще со времен ее девичества и которую, по всей вероятности, больше никогда уже не увидит.

Часовню, обставленную весьма аскетично, украшали два великолепных канделябра литого золота, усыпанные бриллиантами, рубинами, изумрудами и аметистами и искусной резьбы золотое распятие. Небольшие окна пропускали свет сквозь новые витражи из драгоценного разноцветного стекла. Предназначенные для ночного бдения лампы из тяжелого рубинового стекла, вручную изготовленные стеклодувами острова Мурано и вставленные в филигранно исполненные держатели из золота и серебра, тускло светили красным светом. Вся часовня сияла в свете по крайней мере пятидесяти восковых свечей.

Торжественно ступая по центральному проходу рядом с Конеллом, Катриона увидела шестерых своих шотландских слуг и гленкиркских солдат охраны, приглашенных в качестве свидетелей церемонии, чтобы никто не посмел усомниться в законности бракосочетания. Миновав знакомые лица, взгляд ее остановился на Ботвелле, также облаченном в килт со всеми атрибутами. Словно только сейчас осознав происходящее, Катриона счастливо улыбнулась, и Френсис, одобрительно рассматривая ее платье, ответил ей такой же счастливой улыбкой.