Встав с измятой постели, она вернулась в баню, взяла серебряный кувшин и принялась смывать с себя все следы последних часов. Баня была, пожалуй, единственным, чем она искренне наслаждалась в Турции. Вымывшись и вытершись, Кэт надела ночную рубашку. Когда Чикала-заде проснется, конечно, потребует ее снять, но сейчас у нее будет хоть какая-то защита от прохладного ночного воздуха.

Катриона легла на самый краешек кровати, завернулась в легкое шерстяное одеяло и сразу же заснула.

Солнце уже поднималось над горизонтом, когда она проснулась. Чикала-заде-паша, почти не изменив позы за ночь, лежал навзничь и мощно храпел. Потянувшись, Кэт сбросила одеяло и встала с постели. Поутру было прохладно, поэтому она достала из гардероба легкий халат белой шерсти, накинула поверх ночной рубашки и надела войлочные шлепанцы. Еще раз убедившись, что визирь крепко спит, она выбежала в сад.

Утреннее солнце превращало росу на траве в тысячи бриллиантиков. Тюльпаны и нарциссы только-только стали открывать бутоны, разливая в воздухе восхитительный аромат. Легкий серебристый туман повис над темным морем, а склоны окружающих холмов уже оделись изумрудной весенней зеленью. Всего на несколько минут она оказалась предоставленной сама себе и наслаждалась этим ощущением. Если ей удастся продержаться еще два дня и убедить Чикала-заде оставить ее на острове, ее освободят. По-видимому, куда легче похитить ее с острова, чем из особняка великого визиря. Жаль, что она не сможет попрощаться с Латифой, но когда окажется в безопасности, сможет послать кузине записку через Кира.

Внезапно улыбка озарила лицо Катрионы: ей пришло в голову, как можно убедить визиря оставить ее на острове на несколько дней.

Чикала-заде давно уже беспокоило, что она все никак не может забеременеть от него, ведь родила же девятерых детей, да и сам он был отцом детей Латифы и, помимо этого, еще сорока от женщин гарема. Он страстно желал ребенка еще и от нее, но, не ведая, что она знает секрет, как избежать зачатия, не мог понять, почему до сих пор ничего не получается.

Кэт решила сказать ему, что вроде бы чувствует себя беременной, и, ссылаясь на странные порой прихоти женщин в положении, попробует упросить его оставить ее еще на несколько дней на острове. Если же он откажет, то она станет без конца плакать и дуться. Он сочтет это вполне нормальным, поскольку не считает женщин способными думать или рассуждать здраво.

Легкий ветерок пронесся над островом, и Катриона, поежившись от прохлады, усмехнулась: интересно, авантюризм это какая сторона ее натуры – шотландская или турецкая?