Ощущение нежного поглаживания тела стало первым признаком возврата сознания. Катриона продолжала лежать с закрытыми глазами, все ее существо восставало против этого ненасытного человека, который называл ее женой, но использовал исключительно как объект для удовлетворения своих низменных желаний.

– Открой глаза, Инчили.

Она повиновалась, но опустила ресницы, якобы из скромности, чтобы он не смог увидеть в ее взоре истинных чувств: ужасную смесь страха и брезгливости.

– Пришло время помыться.

– Да, мой господин.

Она встала с постели, пересекла комнату и направилась к бане, по пути хлопнув в ладоши. Тут же появился евнух и наполнил ванну горячей водой. Катриона перебрала флаконы, с маслом для ванн, понюхала и, в конце концов, остановилась на розовом масле. Перелив масло в ванну, она отпустила евнуха и позвала визиря:

– Все готово, мой господин.

Обнаженный, Чикала-заде-паша вошел в баню, и Катриона приступила к своим обязанностям. Пока она обмывала его тело теплой водой, он стоял спокойно, но вот ее руки стали нежно намыливать его широкую грудь и спину, а потом, опустившись на колени, она намылила и ноги. В этот момент его могучее мужское достоинство дрогнуло и начало вздыматься. Катриона быстро схватила щетку из свиной щетины и принялась тереть, а затем ополоснула тело визиря чистой теплой водой.

– Ну вот, мой господин, – нарочито бодро произнесла Катриона, – теперь вы можете расслабиться в ванне.

– Благодарю тебя, любовь моя. Давай-ка быстро мойся и составь мне компанию.

Он погрузился в большую квадратную ванну, выложенную зеленой плиткой, а она принялась медленно мыться, оттягивая момент, когда ей придется присоединиться к нему. Визирь смотрел на нее из-под полуприкрытых век и совершенно точно знал, какие чувства она сейчас испытывает. Именно для того он и заставлял ее ходить нагой и выполнять обязанности прислужницы, чтобы укротить и приручить. Кроме того, ее беспомощность позволяла ему сильнее чувствовать свою власть. Удовлетворение, которое он получал от этой постоянной борьбы между ними, значительно превосходило наслаждение, которое он извлекал из обладания дюжиной других женщин.

Наконец, не в силах больше оттягивать роковой момент, она была вынуждена погрузиться в ароматную воду. Чикала-заде тут же притянул ее к себе, так что ее нежные груди распластались на его широкой груди, покрытой жесткими волосами. Его рот сомкнулся на ее губах впервые за этот вечер, но проникший к ней в рот язык показался кляпом. Он закинул ее руки себе на шею, подхватил ладонями под ягодицы и, прижимая ее к бортику ванны, буквально насадил на свою восставшую плоть. Она даже вскрикнула от неожиданности, но его губы тут же запечатали ей рот. Яростно впиваясь в нее короткими толчками, он быстро удовлетворил свою страсть, не заботясь о ней, а затем обнял ее более нежно, выбрался из воды и подхватил ее на руки. Теперь ей следовало опять вернуться к своим обязанностям. Катриона взяла подогретое большое полотенце и обернула его тело, затем вторым полотенцем принялась тщательно обтирать ему ноги, уделив особое внимание пальцам. Закончив, она приступила к массажу его мускулистого тела, предварительно обильно смазав его розовым маслом. Когда ее умелые руки разминали твердые мышцы, визирь урчал от удовольствия, как холеный сытый кот.