Теперь пообещать нечто подобное не так уж тяжело.

— Хороший у тебя парень, — вдруг говорит папа, лукаво улыбаясь, — очень решительный. И, кажется, что очень любит тебя, — добавляет папа.

— И он так говорит, — отвечаю я.

— Знаешь, это очень видно со стороны. Его отношение к тебе, его жесты и сами поступки. Только вот никак не могу вспомнить, где же я его видел!

И второй раз эта фраза для меня звучит потрясающе смешно.

Вскоре возвращается и мама, но их с папой вызывает следователь, и они уходят. Приходит и Марк. Он приносит два огромных пакета — один с едой из какого-то кафе или ресторана, а второй со всевозможными вкусняшками. Когда он распаковывает еду, мне становится не по себе. Я хотела есть, даже очень, но стоило лишь представить, что мне придется употребить столько калорий, которые непременно осядут в моем теле, как аппетит пропадает.

— Я специально заказал еду в ресторане правильного питания, — видимо, заметив мое состояние, поясняет Марк, — здесь запеченная индейка и овощи.

Да, это звучит неплохо. Индейка — это ведь белое мясо, белок, к тому же запеченная. Овощи полезны и на них часто худеют.

— Это все мне? — спрашиваю, с ужасом глядя на несколько контейнеров.

— Конечно нет, — отвечает Марк, — есть еще я, и я очень голодный.

Мы устраиваемся, используя тумбочку в качестве импровизированного стола. Пробую блюдо с осторожностью, но мясо оказывается таким сочным и невероятно пряным, что желудок, впервые за последние пару дней почувствовав вкусную еду, отзывается неприличным ревом, явно требуя еще.

Марк тоже ест, но при этом непрерывно о чем-то рассказывает, а иногда берет в руки мою вилку, насаживает кусочек мяса или овощей и играючи заставляет меня съесть. Так или иначе, но мы доедаем все, что было в нашем распоряжении. А едва ко мне стучится чувство вины, за съеденное, как Марк неожиданно меня целует и намеренно делает это так, что я забываю обо всем на свете, лишь покорно отдаюсь во власть его губам. Он не предпринимает никаких серьезных действий, скорее играет со мной, как кот с мышкой, но все же его действия отвлекают от ненужных мыслей, и я расслабляюсь.

Немногим позже Марку кто-то звонит, он уходит на пару минут, а возвращается с мужчиной, которого представляет мне, как Павла Юрьевича — адвоката. Этот мужчина ровесник моему папе. Он статен и немного суров, обладает прекрасно поставленной речью и неисчерпаемым багажом знаний, который применяет, как только приходит следователь.

На фоне Павла Юрьевича он, конечно, немного проигрывает, но ведет себе, я бы скала, профессионально. Он записывает все мои показания, задает вопросы, и каждый раз, когда я запинаюсь, старается смягчить углы и осторожно уточняет интересующие его детали. Рассказывать это еще раз сложно. Воспоминания больно режут мое измученное сознание, но я упорно продолжаю рассказ, углубляясь в каждую деталь.