Катя...

О ней мы еще поговорим.

— Тогда, — поднимаю я ногу, касаюсь твердой груди, все еще облаченной в футболку. — Я могу попросить тебя, о чем угодно, милый...

Тяну ногу выше, наблюдая за свирепым взглядом, но неожиданно Руслан захватывает в рот большой пальчик. Тянет ногу на себя.

Мне это так щекотно и возбуждающе одновременно.

Я прогибаюсь, опускаюсь на локти и смотрю на то, как он получает удовольствие, доставляя его мне. Как он старается угодить, оставаясь тем же опасным мужчиной, в чьих руках моя жизнь. Волнение пробегает по телу.

Это так... Так чувственно, видеть огромного и по своей натуре опасного мужика, который готов ублажать свою женщину, как она того пожелает.

Это дурманит...

Но мне нужно получить ответ, и я веду ногу ниже, касаюсь влажным пальчиком его огромного, восставшего желания, что пульсирует каждой вздувшейся веной.

— Кристина… — хрипит он, скалясь мне в ответ. — Сейчас ты можешь попросить, о чем угодно. Но стоит тебе развязать руки...

О, я знаю, что за этим последует. Именно поэтому он и связан.

— Тогда я не буду этого делать. Я буду держать тебя в плену, — на этих словах мы скрещиваем взгляды, но уже не ощущаем напряжения, разве что эротическое, им наполнена комната и каждая клеточка наших тел. — И буду истязать тебя ласками.

— Какими же? — тут же интересуется он, скользя взглядом с лица по груди и ниже.

Но я свожу ноги, опускаюсь на пол, стекая как река, готовая вобрать в свое русло целый океан, каким для меня виделся Руслан.

Он резко с грохотом опускается на стул, вдыхает и внимательно следит за каждым моим движением.

Так пристально, что мне может стать неудобно, но сейчас я чувствую себя самой желанной и самой красивой.

Рядом с ним я женщина. А он мой мужчина, я должна вышвырнуть смущение, что я и делаю, начиная эту забавную игру.

— Я бы могла взять в рот, — говорю неспешно, словно обдумывая варианты, — твоего зверя, что так сильно напряжен. Тебе не больно? Может быть, принести льда?

Улыбка расползается по моему лицу, когда я вижу мучения на его искаженном от напряжения.

Даже сейчас, сидя между его раздвинутых ног, ощущаю себя всесильной.