Он делает это жестко, грубо, в своей привычной манере, проникая в заднее отверстие максимально глубоко, до предела.

Так, что семенные мешочки, покрытые мелкими волосками, с размаху шлепаются об саму женскую суть.

Тем самым раздражая и без того чувствительные окончания.

Дразня меня ещё сильней, вырывая изо рта хриплые стоны, что с каждым проникновением звучат все громче.

Это третий вид оргазма, он приближается, настигает волной, заставляя захлёбываться в крике, сжимать внутри огромный орган в тот момент, когда скорость фрикций достигает точки невозврата.

Когда моя грудь в его руках чуть не лопается от давления, когда я бьюсь в конвульсиях экстаза.

По телу проносится неконтролируемая дрожь, пальчики ног сводит в судорогах, а в глазах мелькают яркие вспышки.

Стремительный поток горячей лавы становится последней нотой в этой волшебно-пошлой симфонии. Вознося меня до небес и сбрасывая вниз.

И вот мой дирижёр делает последнее резкое движение, испускает поистине ужасающий, мужской стон, от которого мурашки табуном пробегают по истерзанному телу.

Он прижимается потной грудью к спине, обжигая висок дыханием.

Шепчет на ухо уже знакомые слова на своём языке. Ругает меня и хвалит одновременно.

В голове туман, что не собирался рассеиваться, в глазах рябь, а руки, и без того ослабшие, окончательно немеют, и мы валимся на кровать в нашей спальне... Именно здесь обессиленные.

Словно из нас выжали всю жизненную энергию, до последней капли.

Ну, хорошо... Это я обессилена, а Руслан временно дезориентирован, он неожиданно рассказывает, какое чувство вины мучает его все время.

Что, несмотря на военную подготовку, несмотря на ярость и дикое желание защитить ту, что выбрал в жёны, он не смог выстоять против оравы террористов.

Тогда, в тот злополучный день, что перевернул наши судьбы, сплёл их и окрасил мрачного цвета красками.

Он начал за это извиняться, от чего у меня самой защипало в глаза.

Мне больно осознавать, что его это гложет.

Руслан не виноват в этом, я знаю, что он пытался меня спасти, сделал все, что мог, но силы были не равны, и он был полностью безоружен.

Но он не понимал самого важного.