– Думаю, это хорошая идея. И не заморачивайся слишком сильно, Блинчик. Они просто беспокоятся о тебе.

Кивнув, я отложила ложку в сторону. Сейчас мне точно больше кусок в горло не полезет.

Я опустилась на диван Скотта. Тот ушел на лекции только после того, как я дважды или даже трижды заверила его, что он со спокойной совестью может оставить меня одну. Эзра уже два часа назад отправился на тренировку, хотя мысль о том, чтобы покинуть меня, радовала его не больше, чем Скотта. Но как бы меня ни умиляло, что они так обо мне заботились, я хотела покоя и тишины, когда буду разговаривать с родителями.

Взяв телефон, я разблокировала экран. От волнения у меня замерзли пальцы, а сердце сильно билось о ребра. Я подтянула колени к себе, открыла «избранное», и большой палец замер над именем мамы.

Я так долго сторонилась родителей, что даже не представляла, с чего вообще начать. Понимала, насколько была не права, и боялась. Боялась, что они обидятся и положат трубку. Что больше не будут смотреть на меня теми же глазами. И что я навсегда упустила шанс позволить им мной гордиться.

Трясущимся пальцем я нажала на видеовызов. А пока шли тихие гудки и мое маленькое лицо светилось в правом верхнем углу, вспоминала, как мама, папа, Эзра и я, вскоре после нашего отъезда, болтали так каждую неделю. Как я показывала им свою комнату в Лос-Анджелесе, а они с любопытством ее разглядывали и расспрашивали обо всем. С какой гордостью они мне улыбались.

– Джуд? – раздался в динамике мобильного мамин голос. Чуть позже на дисплее появилось ее лицо в пикселях. Она немного повернулась, чтобы я видела и папу рядом с ней.

– Привет вам обоим. – Мой голос прозвучал гнусаво из-за кипящих в душе эмоций. Я чувствовала себя как когда-то в школе, когда, несмотря на высокую температуру, мне пришлось отвечать реферат: волновалась, дрожала, горела и мерзла одновременно.

– Привет, дорогая.

Тепло в ее голосе и улыбка, которой она меня одарила, проломили все плотины внутри. Я быстро опустила телефон, потому что не хотела, чтобы они видели, как я плачу… но по-другому просто не могла. Я провела рукой по глазам прежде, чем по щекам потекли слезы, и надеялась, что они ничего не заметили.

– Поговори с нами, – тихо, но настойчиво произнес папа.

Я опять подняла телефон к лицу, сделала глубокий вдох и с шумом выдохнула. Потом свободной рукой обняла колени и сильнее прижала их к животу.

– Я облажалась.

Мама бросила на папу обеспокоенный взгляд. К тому моменту картинка прояснилась, и их лица на экране стали предельно четкими.

– Ты можешь все нам рассказать, дорогая. Всегда, – сказала мама.