Я сглотнула, надеясь, что у Ивана остались все пальцы на руках и ногах, но тяжесть свалилась с моих плеч от того, что он жив. Я не понимала, зачем они схватили его, если собирались просто отпустить. Не говоря уже о том, что когда я говорила с Иваном, он верил, что Ронан убьет его. У меня было такое чувство, что со вчерашнего дня по сегодняшнее утро что-то изменилось, и мой разум мог сосредоточиться только на том, что произошло в гостиной после захода солнца.
Вопросы —
Я осторожно поставила Ладу обратно на полку и повернулась к двери.
— Спасибо, Юлия.
— Явись ко мне еще раз, и тебе будет не везти целых семь лет!
— Ворчунья, — пробормотала я, выходя из комнаты, но в ответ услышала значительное оскорбление.
—
Ах.
* * *
Я с облегчением увидела, что столовая была пуста, если не считать единственной наполненной тарелки на моем месте за столом. Схватив тарелку, я надела сапоги и пальто и вышла на улицу. Мужчины больше не молчали в моем присутствии, привыкнув к тому, что я слоняюсь по снегу. Павел даже подошел поприветствовать меня, следуя за мной в конуру и одновременно практикуя Английский, который он пытался выучить. Это было ужасно, но я никогда не скажу ему об этом.
Альберт что-то рявкнул Павлу, и тот виновато улыбнулся мне.
— Я ухожу сейчас. Босс учит меня как… — он задумчиво почесал затылок, и странное чувство предвкушения поднялось в моем животе при одном упоминании Ронана, зная, что он был единственным, кого здесь называли боссом.
Не в силах подобрать нужное слово, Павел пошевелил руками, словно они лежали на руле.
— Водить? — уточнила я.
— Да. Он сказал мне, что я ужасен.
У меня вырвался смешок. Павлу, вероятно, следует позволить Ронану научить его водить машину, а не изучать Английский.
— Ну, тогда тебе лучше пойти учиться.
Он покраснел, опустил голову и направился к машине.